Софи Кинселла - Шопоголик спешит на помощь

Нет, вы представляете?!

Мне не сидится на месте – так и подмывает вернуться в зал отдыха и засыпать папу вопросами. Я хочу знать все, каждую мелочь. Однако Сьюз меня не пускает.

– Твоим родителям надо поговорить, – повторяет она снова и снова. – Наедине. Дай им время. Потерпи.

Она даже не позволила прошмыгнуть мимо них, чтобы познакомиться с той самой Ребеккой. И о Тарки не пытается узнать. Мы просто сидим на веранде отеля в плетеных креслах, подскакивая от каждого шороха. Только Люка нет – ушел в бизнес-центр проверить почту. А остальные устроились здесь и принялись ждать. Прошло, наверное, уже полчаса, не меньше…

Вдруг раздается шелест бисерного занавеса, и они выходят. Мама выглядит так, будто пробежала марафон, а папа испуганно вздрагивает, когда вся наша компания начинает дружно засыпать его вопросами: «Грэхем! Неужели вы нашлись?», «Где вы были?», «Все живы?!».

– Да, да, – взволнованно отвечает он. – Да, все хорошо… Боже, я и подумать не мог… Ну, мы теперь здесь… Может, перекусим? Или выпьем? Надо сделать заказ, наверное…

Папа очень взбудоражен и заметно теряется. Так на него не похоже…

Когда нам приносят напитки и меню «легких закусок», болтовня стихает. Один за другим мы медленно поворачиваемся к отцу.

– Так, рассказывай, – велю я. – Куда вы ездили? Что за большой секрет?

– И почему вы нам и слова не сказали? – вставляет Сьюз. – Мы волновались…

– Ох, Сьюз, дорогая. – Папа страдальчески морщится. – Прости. Даже не знаю… – Он замолкает. – Просто я узнал об одной страшной несправедливости. И решил ее исправить.

– Но Грэхем! К чему все эти шпионские игры? – вмешивается Дженис. – Бедняжка Джейн места себе не находила.

– Знаю. – Папа задумчиво трет лицо. – Теперь знаю. Мне почему-то казалось, если я скажу вам, что все хорошо, вы не будете переживать. А молчал я, потому что… – Он вздыхает. – До чего же глупо получилось!..

– Это все из-за Большого Бонуса, – говорю я, и папа кивает, не поднимая головы.

– Не самое приятное чувство – когда тебя ловят на лжи в таком-то возрасте, – в сердцах выдает он.

Выглядит он ужасно расстроенным. Не знаю, то ли пожалеть его, то ли разозлиться.

– Папа, почему? – невольно срываюсь я. – Почему ты говорил, что тебе платят за консультации? Зачем придумал какой-то бонус? Ты мог сразу сказать, что деньги от Кори. Какая разница?!

– Милая, ты не понимаешь. Вскоре после твоего рождения я потерял работу. Были большие сокращения. И твоя мать… Она встретила эту новость… довольно эмоционально.

Иными словами, она перебила в доме всю посуду.

– Еще скажи, что я не имела права, – возмущается мама. – У меня маленький ребенок, а жить нам не на что.

– Знаю, знаю, – успокаивает ее папа. – Не лучшие были времена.

– Ты отлично справилась. – Дженис поглаживает маму по руке. – Я помню те дни. Какие чудесные блюда ты готовила практически из ничего!..

– Я несколько месяцев просидел без работы. Вакансий не было, – продолжает папа. – А потом нежданно-негаданно получил от Кори письмо. Точнее, не просто письмо, а чек. Он запустил разработку в производство, и та вдруг принесла огромный доход. Кори вспомнил о нашей старой шутке, решил соблюсти условия сделки и прислал мне пятьсот фунтов. Я тогда глазам своим не поверил.

– Вы даже не представляете, что в те времена значило пятьсот фунтов, – перебивает его мама. – Мы могли купить дом!

– Ну, не дом, – поправляет отец. – Подержанный автомобиль, скорее уж.

– Эти деньги спасли нам жизнь, – не унимается мама. – Бекки, доченька, они спасли тебя! Иначе ты умерла бы с голоду!

Сьюз все порывается спросить, неужели мы не получали пособие от соцзащиты, но я чуть заметно качаю головой. Мама слишком взвинчена и не захочет слышать ни про какие пособия.

– И тут я совершил большую ошибку…

Папа надолго замолкает, мы затаиваем дыхание.

– Наверное, гордость взыграла, – говорит он наконец. – Тщеславие. Я хотел, чтобы твоя мать меня уважала. Мы недавно поженились, только что стали родителями – а я взял и потерял работу. Поэтому… я соврал. Сказал, что нашел неплохую вакансию, и это – моя зарплата. – Он недовольно кривится. – Вот идиот.

– О, я помню тот день. – Дженис светлеет лицом. – Я как раз белье вешала. А ты влетела ко мне и завопила: «Дженис, Дженис, мой муж совершил настоящий подвиг!» – Она обводит всех взглядом. – Вы не представляете, как дорого в те дни было растить ребенка… Грэхем, не вини себя. Обстоятельства такие были – тебе пришлось соврать.