Сью Таунсенд - Признания Адриана Моула

Роки сбежал с другой женщиной! Пандора в отчаянии. Я указал ей на тот факт, что Роки – нормальный парень, в жилах которого течет кровь, а не водица, и ему необходимо знать, что он желанен и сексуально востребован.

– Короче, – подытожил я, – Роки хочет заниматься сексом, и, если ты не предоставляешь ему такой возможности, он – что естественно – ищет ее на стороне, а именно у Карли Пик, администратора нового спортивного зала Роки в Маркет-Харбор.

Пандора вызвала такси; в ее глазах явственно читалось: “Убью!” Когда шофер спросил, куда ехать, она прорычала:

– Маркет-Харбор, и побыстрее. Я доктор, а этот случай не терпит отлагательств.

Она не уточнила, чего она доктор, – философии.

Мои планы спокойно поработать, вставляя гласные в “Гляди-ка! Плоские курганы моей Родины”, были нарушены появлением Карли Пик и Роки; последний заехал забрать свои ремешки. Из своей комнаты вышла Пандора – ни дать ни взять, разъяренная ведьма. Она свирепо обругала всех присутствовавших (включая меня, что, по-моему, несправедливо). Потом бросила ремешки Роки в лицо и заявила Карли Пик, что ее рожа напоминает подмышку бородавочника и что она с радостью отдает ей Роки (Малыша) Ливингстона, потому что тот пердит в постели.

Увы, увы! Такова жизнь. Или ура, ура?

Памятуя о прошлогоднем инциденте с огненным колесом (у меня до сих пор шрам на руке), я решил воздержаться от участия в осеннем празднике и поработать над последней главой “Холмов”. Пандора отправилась на костер, который устраивает профессор Кавендиш, известный пьяница и бабник. Как ему это удается, ума не приложу. (Я видел его в винном магазине, он выглядит лет на сорок пять по меньшей мере.) Рожа у него помятая, а из головы перхоть сыплется. От него только что ушла третья жена. Она подробно описала, почему она так поступила. В прошлое воскресенье ее отчет появился в “Новостях со всего света” под заголовком “УМНИК ПРОФЕССОР ДЕЛАЕТ ЭТО СЕМЬ РАЗ ЗА НОЧЬ. “СЛИШКОМ МНОГО”, СЧИТАЕТ ЖЕНА”.

Семь раз за ночь! До меня только сейчас дошло. А я лишь пять раз за два года. Отныне стану ежедневно писать в дневник обо всем, что делаю.

Кое-кто предсказывает, что миссис Тэтчер уйдет в отставку. Размечтались!

Письмо от матери:

Айди,

встретила сегодня Шарон Боттс с сыном. Ну прямо вылитый ты: те же губы, нос, уши и волосы так же странно растут.

Понимаю, неловко об этом спрашивать, но все-таки бабушка я или нет? Думаю, я должна знать. Ты что-то от меня скрываешь? Мартин шлет тебе привет и спрашивает, когда ты приедешь. Почему у тебя нет телефона, как у всех нормальных людей?

Бабушка теперь ходит по магазинам на костылях.

Тебе не жалко миссис Тэтчер? Хорошо бы Джон Мейджор сделал что-нибудь со своей прической. Ему бы пошло, если бы он зачесал волосы назад.

Бабушка нашла в сарае три противогаза времен Второй мировой войны...

Остальное – полная дребедень, за исключением приписки в конце про то, что пес обо мне скучает. Вранье. Когда я приезжал в прошлый раз, он меня напрочь игнорировал. Знаешь, пес, так не бывает, чтобы один все, а другой ничего!

Отныне буду вести дневник каждый день.

Только что напоролся на Шарон Боттс в универмаге в Лестере, где я покупал рождественские подарки. С ней был ребенок какого-то странного придурковатого вида.

– Поздоровайся с Адрианом, Гленн, – велела ему Шарон.

Я наклонился к коляске, и малыш одарил меня слюнявой улыбкой. Неужто Гленн плод моих чресел? Неужто мое семя дало ему жизнь? Я должен знать. Ребенок жевал голову черепашки ниндзя. Вид у него был такой, словно ему уже все надоело.

Премьер-министр, мистер Джон Мейджор, пытается вести переговоры с тем чуваком, который заправляет в Ираке. Некоторые горячие головы предрекают войну. Чудовищная глупость! Мы живем в современном мире. Войны остались в Средних веках. В них отпала необходимость. Зачем они, когда есть факсы. Надо заканчивать. Профессор Кавендиш только что вышел из спальни Пандоры. Он обещал прочесть “Курганы” и “Головастика”.

В НОВОМ ГОДУ НАЧИНАЮ НОВУЮ ЖИЗНЬ:

1) опубликуюсь;

2) получу “Букера”;