Стив Мартин - Пикассо «Ловком кролике»»

ЭЙНШТЕЙН: Где вы этому научились?

САГО: Хотел бы я и сам знать! Но стоит мне взглянуть на две картины, которые никто никогда не видел, и понять, что одна — это для меня (указывает на потолок) , а другая (указывает в пол) — для тех, чьи представления об искусстве сформировал безобразный вкус их родственников. Они приходят в галереи с мешком денег и требуют: «Покажите, что у вас есть, вкус не имеет значения!» (Осушает стакан) . Еще, Фредди!

ФРЕДДИ: Для постоянного клиента — всегда!

САГО: Фредди, достань книгу.

ФРЕДДИ: Лучше…

САГО: Нет, Фредди, достань книгу.

ФРЕДДИ достает альбом с репродукциями картин. Он листает страницы. САГО смотрит только на репродукции.

САГО: Курбе… (ФРЕДДИ переворачивает страницу) . Курбе! (ФРЕДДИ переворачивает еще одну страницу) . Курбе!

ФРЕДДИ: Минуточку, это альбом с иллюстрациями Курбе (Достает другой альбом, открывает его и показывает страницу с репродукцией САГО) .

САГО: Тициан! (Берет стакан. ФРЕДДИ переворачивает страницу) . Рафаэль! (Выпивает. ФРЕДДИ показывает другую репродукцию) . Хм-м, не узнаю что-то…

ГАСТОН: Вы так лихо расправились с предыдущими, а здесь что-то притормозили, а?

САГО: Да он имя под репродукцией закрыл пальцем (Громко хохочет над своей шуткой) ! Мы, арт-дилеры, известны своим чувством юмора!

ФРЕДДИ: Здорово! Все отлично! Достаточно.

СЮЗАНН достает рисунок Пикассо и окликает САГО. Тот поворачивается и видит рисунок, САГО улыбается.

СЮЗАНН: А это кто? (САГО берет рисунок) .

САГО: Он уже был здесь сегодня?

ЖЕРМЕН: Еще нет.

САГО: Ты с ним встречаешься здесь?

СЮЗАНН: Не знаю.

САГО: Я могу подождать (Еще пристальнее вглядывается в рисунок) . Экий пустяк. Кстати, не хочешь ли продать его?

СЮЗАНН: Ни за что на свете.

САГО: Пятьдесят франков.

СЮЗАНН: Он мой навеки.

САГО (уступая) : Пусть он подпишет его. Тогда цена возрастет. (Садится) .

ЖЕРМЕН (указывая на пейзаж с овцами, висящий на стене) : Саго, что вы, как знаток, скажите об этой картине? Что вы видите?

САГО (взглянув мельком) : А, это… Я вижу трехпудовую халтуру.

ФРЕДДИ: Что?

ГАСТОН: Мне приспи… (Уходит) .

САГО: Я точно знаю, что никто не купит картину в двух случаях: если на ней изображен Иисус Христос, либо овца. Как бы кто сильно ни любил Христа, вряд ли кто на самом деле захочет повесить картину с его изображением у себя в гостиной. Вы сидите там с гостями, выпиваете, а над диваном — Иисус. Как-то не стыкуется. Не говорю уже о спальне. Вам бы хотелось, чтобы Христос взирал на ваши любовные игры? Можно, конечно, повесить Его в кухне, но тогда это будет оскорбительно для Него. Христос, бутерброд с ветчиной. Мне это не по вкусу, а Ему — тем более. Так же вовек не продать картину с голым мужчиной, если, конечно, он не ангел. Почему ангелы предпочитают наготу, я не знаю. По мне, так им просто необходима небольшая сумка или что-нибудь в этом же роде. И в самом деле, если голый мужчина вдруг появится на пороге моего дома и на мой вопрос «кто там?», ответит «ангел божий», я внимательно, черт возьми, его осмотрю, и если у него нет с собой сумки, я не открою ему дверь. С овцами тоже самое, не спрашивайте почему, но их тоже никто не покупает. (Садится) .

ГАСТОН (возвращаясь) : Вот что не могу понять. Месяц проходит, и одна ночь ничем не отличается от другой. Люди входят, люди выходят. Почему же все дураки являются сразу в одну ночь?

ЖЕРМЕН: Пикассо определенно сегодня заявится.

СЮЗАНН: Надеюсь на это.

ФРЕДДИ: Я тоже. Он должен нарисовать мне меню.

ЭЙНШТЕЙН: Я хотел бы с ним познакомиться.

САГО: Может быть, мне удастся получить от него что-нибудь.

ЖЕРМЕН: Что ж, нам всем нужен Пикассо. Давайте, выпьем за него.

ЭЙНШТЕЙН: Я скажу тост: за… Пи (Все поднимают стаканы. В дверь входит Пикассо, ему 23 года. Он немного похож на роденовского Бальзака, только живее. Выглядит грустным, задумчивым) .

ПИКАССО: Весь день думаю о сексе.

ГАСТОН: Я думаю о нем почти 62 года.

ПИКАССО: Сделал сегодня 16 рисунков, два карандашом, остальные — тушью. О чем это говорит? Это говорит о том, что у художника в штанах трещит, что его ум дрейфует от мольберта, сквозь окно, через улицу в лавку бакалейщика, у которого есть дочь. (ЭЙНШТЕЙНУ) . Что там с тостом?