Алан Эйкборн - Убийственный и неповторимый

Джейн (возвращается) . Ну конечно, конечно.

Сидни. Нашла?

Джейн. Надо убирать с буфета, а то он совсем испортится. Теперь вот остался круг. (Она вешает тряпку для посуды на раковину, сухие тряпки кладет в ящик. Вынимает другую тряпку и флакончик с полировочной жидкостью.) Ну вот, теперь вся комната будет вонять полиролью. Я весь день держала окна открытыми, чтобы запах ушел.

Сидни. Ну, так не нужно ничего полировать.

Джейн. Нет, очень нужно. Там пятно. (Она идет к двери, останавливается.) Придумала, дай-ка мне освежитель.

Сидни. А где он?

Джейн. Под раковиной.

ДЖЕЙН уходит .

Сидни. Слушаюсь, адмирал. (Насвистывает морской танец.) Ах ты, бог ты мой. (Открывает шкафчик под раковиной, порывшись, достает флакон с аэрозолью. Сидни из тех людей, которые не пропускают ни одной надписи. Он держит флакон в вытянутой руке и читает.) «Перед использованием встряхнуть». (Трясет флакон. Читает дальше.) «Снять колпачок». (Снимает. Читает дальше.) «Отстранив флакон от себя, надавить головку». (Отстраняется от флакона, надавливает на головку. Жидкость с шипеньем вырывается из отверстия и забрызгивает ему манишку. Кладет баллончик и вытирает манишку полотенцем для посуды.)

Входит ДЖЕЙН .

Джейн. Что ты делаешь?

Сидни. Хочу разобраться. Как этой штукой освежать воздух.

Джейн. Это жидкость от насекомых.

Сидни. А-а.

Джейн. Ну, конечно. (Она забирает баллончик и кладет его на стиральную машину.)

Сидни. Сам виноват.

Джейн. Ты безнадежный человек, Сидни, это всем давно известно.

Сидни. Прошу прощенья, адмирал, прошу прощенья.

ДЖЕЙН убирает тряпку и баллончик с полировочной жидкостью. СИДНИ снова сверяет наручные часы с настенными.

Осталось четыре с половиной минуты.

Джейн. И конечно, ты уже запустил руку в орехи.

Сидни. В какие орехи?

Джейн. В обычные орехи. В комнате.

Сидни. Ну, допустим, я клюнул один орех. А как ты догадалась? Что я клюнул, а? Соколиный глаз — друг индейца?

Джейн. Я запомнила, как они лежали. И пожалуйста, отойди, не мешай. У меня еще много дел.

Сидни (пытаясь ее обнять) . Поцелуй меня, м-м?

Джейн (вырываясь из его объятий) . Сидни…

Сидни. Ну хоть один раз. В честь Рождества.

Джейн. Сидни. Нет, нет. Не надо, потом. Что это, Сидни?.. (Она замирает, принюхиваясь.)

Сидни. Что еще?

Джейн. Чем это пахнет?

Сидни. А что?

Джейн. Галстук. Чем это пахнет твой галстук?

Оба нюхают галстук Сидни.

Вот, ты чувствуешь?

Сидни. О-о, это, наверно, отрава для насекомых.

Джейн. Отрава?

Сидни. Вышла небольшая ошибка. Выстрел в своих.

Джейн. Какой сильный запах. Одеколон совсем не чувствуется.

Сидни. А насекомым нипочем, все при мне. (Смеется .)

ДЖЕЙН тоже смеется. СИДНИ внезапно останавливается.

Двадцать восемь минут девятого. Осталось две минуты.

Джейн (снова впадая в беспокойство) Я надеюсь, что все будет хорошо.

Сидни. Когда?

Джейн. Когда гости придут. Я хочу, чтобы все было хорошо.

Сидни. Конечно, все будет хорошо.

Джейн. Я говорю серьезно. Не хочу, чтобы ты ударил в грязь лицом. Из-за меня. Я для тебя стараюсь. Не хочу тебя подвести.

Сидни. Ты меня никогда не поводила…

Джейн. Да, но сегодня особый случай. Боюстер-Райты, Джексоны, это не шутка.

Сидни. Ты забыла Дика и Лотти Поттер. Они тоже придут.

Джейн. Ну, Дик и Лотти не в счет, они друзья.

Сидни. Я надеюсь, к концу вечера мы все станем друзьями. Только не нервничай. Это самое главное. Не нервничай. Это самое главное. (Сверяет наручные часы с настенными.) Одна минута осталась.

Короткая пауза. Из прихожей доносится музыкальный звонок.

Что это?

Джейн. Звонок в дверь.

Сидни. Как они рано. Хорошо еще, что все готово.

Джейн. Да. (Внезапно впадает в панику.) Я же не попрыскала освежителем в комнате.

Сидни. Все в порядке, все нормально. Попрыскаешь, пока я буду открывать. Десять раз успеешь.

Джейн. Я мигом.

ДЖЕЙН хватает освежитель и вслед за Сидни выходит в гостиную. Тишина. ДЖЕЙН вбегает в кухнюю Она убирает освежитель, снимает фартук, подходит к зеркалу и поправляет прическу. Потом она подкрадывается к двери и чуть-чуть приотворяет ее. Доносится голос Сидни и два других голоса. Один — бодрый мужской, другой, тоже бодрый, — женский. Это пришли ДИК и ЛОТТИ ПОТТЕР. Мы избавлены от удовольствия видеть их воочию, но голоса их — при открытой двери — будут доноситься до нас довольно часто. Оба они смеются пронзительно-громким отчетливым смехом. ДЖЕЙН закрывает дверь, голоса обрываются. Она снова прихорашивается перед воображаемым зеркалом в «четвертой стене», потом подходит к двери, берется за ручку, делает глубокий вздох и вдруг замечает, что на ней надеты домашние тапочки.