Владимир Гуркин - Прибайкальская кадриль

Лида.Где он?

Валя (крестясь) . Слава те, Господи!

Лида.Николай где?

Макеевна. Тьфу ты! В бок, в бок-то глянь, теть Лида!

Саня.На ком лежишь-то?

Лида (увидев Николая, обнимает) . Коленька…

Николай. Лидух… Лидух…

Оба плачут. Заплакала и Валя; маячит Сане, чтобы тот подошел .

Саня (подходит к Вале) . А я-то чё? Я не стрелялся…

Валя припала к Сане, а Макеевна, встав на завалинку, заглядывает в распахнутое окно.

О, разревелись. Живы, и слава Богу, и ничего не надо. Да, Валюх?

Макеевна.Чё-то там… Несет чем-то, пахнет…

Саня.Порохом, чем. Ружье старое, дымное. Да, Кольк?

Николай. В чем и дело-то. Боёк сломан, я его не заряжал даже!

Саня.А как тогда?

Николай. А вот черт его знает. Патронов вообще сто лет не покупал.

Лида. Палка, вон, раз в год стреляет.

Николай. Может, правда, как палка… А, Саньк? Сел на кровать, положил рядом, не шевелил его даже. Как саданет. Само.

Макеевна., Никакой не порох! Тесто, по-моему, сбежало, чё-то дрожжами повеяло.

Валя засунула голову в окно, начинает хохотать, присаживаясь на завалинку рядом с Лидой.

Саня.О, о, насмешил кто?

Валя.Коль! Коля, ты куда сунул-то?..

Николай.Кого?

Валя.Ты ж её… Ой, умора! Ой, не могу! Куда засунул-то?

Николай. Никуда никого не совал…

Лида (мягко шлепнув Николая) . Болтай, ботало.

Николай.Ну, правда.

Все постепенно заражаются Валиным смехом .

Валя.Из подпола-то тащили!

Николай (догадавшись) . Бутыль, мативо! Ё-моё! Санька, за мной! (Бежит в дом .)

Саня.Куда? Чего? (Убегает за Николаем.)

Макеевна.Теть Валя, нам-то расшифруй.

Валя.Да бутыль с брагой у него взорвалась! Никакое не ружье! А мы… А сам-то чуть в штаны не наклал! Ой, умора! Ой, не могу!

Макеевна. Бражка взорвалась?

Саня (выглянув из окна) . Да не! Только пробку вышибнуло! Прямо в мягко место ему пульнула!

Голос Николая. Санька! Кружку!

Саня (весело) . Ишо бежит! Ишо пенится! (Скрывается в доме .)

Лида.Она ж в подполе была, за картошкой…

Валя. Но, а потом вытащил! Папиросы за пазуху, а бутыль под кровать взял и задвинул!

Лида.А! Это, поди, когда мы с Саней у вас ковры забирали!

Валя (всплеснув руками) . А я голову сломала: куда девались!

Лида.Глядим, ни тебя, ни Кольки в доме, подполье нараспашку, мы и взяли.

Валя.Дак а мы-то через наш подпол в ваш за папиросами… Еще отлил себе с банку.

Макеевна.Они, наверно, и счас себе в желудок отливают за милу душу.

Лида. Всю ж уговорят! Еще и вылижут.

Валя.Ой, бежим, Лида!

Макеевна.Теть Лида, а мне куда теперь… с кирпичами-то как? Куда деваться?

Лида. Да черт с ними! Надо — еще тебе натаскаем. Бежимте! Ведь всю счас вылакают! Такая бражка вкусная получилась. Я ведь там уже сколько-то отпивала.

Макеевна (поет) . «Эх, пить будем, гулять будем, а смерть придет — помирать будем!»

Частушку подхватили Валя и Лида, а потом и мужики в доме.

Ночь. Гроза. Синие сполохи то и дело выхватывают из темноты дом стариков. Не уступая шуму дождя и громовым, раскатам, из светящихся распахнутых окон льется песня. Гроза уходит все дальше, словно оставляя в покое примирившиеся дождь и пение.

Конец.