Михаил Себастиан - Безымянная звезда

Учитель: Я хотел… Я только спросить… а те часы на перроне, что… отстают?

Начальник: Немного. Иногда даже совсем останавливаются.

Учитель: Вот и мне так показалось… потому что…

Начальник (указывая на стул) : Вот, пожалуйста. Не присядете?

Учитель: Нет, благодарю. Я зашел только, чтобы узнать, который час. (Смотрит на настенные часы.) Двенадцать минут четвертого… Не может быть. (Смотрит на наручные часы.)

Начальник: Почему же? А на ваших сколько?

Учитель: Без двадцати семь.

Начальник: Оно, пожалуй, что и так. (Подходит к часам и пальцем подвигает стрелки.) Так вот и двигаю сам… Если б я на них надеялся…

Учитель: Но тогда… вы ведь никогда не знаете, который час.

Начальник: Э, вот еще… Как не знаю? Когда проходит семьсот сорок седьмой из Кымпины — восемь. Когда из Синаи идет сто пятнадцатый — двадцать минут девятого. Встречаются шестьдесят третий и девяносто седьмой — значит, пять минут первого. А когда приходит мадемуазель Куку — семь. Семь ноль-ноль.

Учитель: А если опоздает?

Начальник: Кто? Мадемуазель Куку? Плохо вы ее знаете.

Учитель: Нет. Поезд. Как же вы тогда узнаете, опаздывает поезд или нет?

Начальник: А мне до этого какое дело? Я-то всегда здесь, при исполнении.

Учитель: Но все же, например, сегодня… пассажирский… вовремя приходит?

Начальник: А что? Едете куда-то? Или кого встречаете?

Учитель: Да… Встречаю…

Начальник: А кого же?

Учитель: То есть, на самом деле, не встречаю. Просто попросил Паску привезти кое-что из Бухареста.

Начальник: Какого Паску?

Учитель: Ну, Паску… Хозяина универсального магазина со старой улицы.

Начальник: А! Наш человек. Я видел его вчера утром, когда он уезжал.

Учитель (словно слегка забеспокоившись): Вы с ним разговаривали? Он не обещал вернуться сегодня вечером?

Начальник: Ну, вообще-то, не совсем разговаривал — я в то время еще спал. Всю прошлую ночь резались у судьи в покер. Проигрался в пух, черт меня побери — ну в чистую!

Учитель: Так значит, с Паску вы не разговаривали?

Начальник: Я нет, но моя благоверная поручала ему купить что-то там в Бухаресте — не то ленты, не то иголки. Я ей даже сказал: «Чего ты вскочила, глупая баба, морочить человеку голову?!»

Учитель (озабоченно, поглядывая то на часы на стене, то на свои собственные) : Только бы он не опоздал!

Начальник: А что такое? Важное дело?

Учитель( уклончиво ): Да… Понимаете…

Начальник: Держу пари, что речь идет о какой-нибудь книжке.

Учитель (почти извиняясь): Да…

Начальник( укоризненно ): Все никак не бросите свои книжки, господин учитель.

Учитель: Эта книга очень… как бы вам объяснить?.. очень редкая, совсем особенная… Я давно уже выписал ее из-за границы… Еще зимой. И думал, что она уже не придет, что я так и не разыщу ее… А вчера утром из Бухареста, из букинистической лавки, пришло извещение, что книгу все-таки прислали… И тогда я попросил Паску…

Начальник: И даже не могли дотерпеть, пока ее принесут вам домой. Примчались на вокзал, чтобы встретить прямо здесь?

Учитель: Я ждал ее столько месяцев.

Начальник: Дурная страсть — эти ваши книжки, господин учитель. Да, да, дурная страсть. Никак вы ими не насытитесь. Вот, судите сами, только сегодня ночью говорили мы о вас с судьей и аптекарем. «Отличный парень наш учитель, — сказал Ласку, ну, тот, что держит аптеку, — но есть у него один недостаток — целый день сидит, уткнувшись носом в книжку».

Учитель: Это преувеличение.

Начальник: Как раз нет. Ни в кафе никогда не заглянете, ни в сад, ни хотя бы в кабачок. Выпили бы разок с нами цуечки. Поболтали бы. В картишки перекинулись.

Учитель: У меня мало времени.

Начальник: Э! браво! Ну, вы мне нравитесь. А у нас что — много?.. Но, как говорит сама мадемуазель Куку: «Если в таком городе, как наш, мы, интеллектуалы…»

Учитель (вновь озабоченно смотрит на свои часы, потом на настенные): Господин начальник, мне кажется, ваши часы стоят.

Начальник: С чего вы взяли?

Учитель: На моих уже без четверти семь.

Начальник: Верно!.. (Подходит к часам и указательным пальцем передвигает стрелки.) Вы только подумайте, как летит время!