Жан Ануй - Жаворонок

Лаир. Правда? Если уж на то пошло, чтобы там было хоть с десяток своих… Я всегда боялся, что поначалу среди святых да епископов я наверняка застесняюсь… Надо же с ними разговаривать…

Жанна (наскакивает на него и весело колотит его кулаком) . Ах ты, жирный увалень! Обормот ты этакий! Вот болван-то! Да в раю же полно дурней! Так сам господь бог сказал. Может, только их одних туда и пускают; а все прочие с их мерзкими мыслишками столько имели случаев нагрешить, что вынуждены теперь ждать у врат. Да в раю лишь свои парни!

Лаир (тревожно) . Одно плохо, придется там вежливо себя вести, как бы не заскучать! А чуточку подраться все-таки можно будет?

Жанна. Хоть целый день дерись!..

Лаир (почтительно) . Минуточку! Конечно, только когда бог нас не будет видеть.

Жанна. Да он нас все время видит, дурень! Все видит. Он еще хохотать будет, когда вы схватитесь. Он как крикнет: «А ну-ка, Лаир! Жми из Ксентрая сало! Дай-ка ему под вздох! Докажи, что ты мужчина!»

Лаир. Так прямо и скажет?

Жанна. Ясно, покрасивее скажет.

Лаир (в полном восторге) . Ах, в бога, в душу…

Жанна (вдруг прикрикнув) . Лаир!

Лаир (опустив голову) . Простите!

Жанна (неумолима) . Будешь богохульствовать, он тебя прочь вышвырнет.

Лаир (лопочет) . Это я от радости. Чтобы бога возблагодарить.

Жанна (улыбаясь) . Будто он сам не знает. Но, смотри, не вздумай повторять, а то будешь иметь дело со мной! Ладно, хватит разговора на сегодняшнее утро. А теперь по коням, дружок! По коням!

Оба садятся верхом на воображаемых лошадей.

И оба несутся бок о бок, покачиваясь в такт мерному скоку своих коней.

Жанна. Как славно скакать на заре, Лаир, рядом со своим другом… Чуешь, как пахнут росой травы? Вот она какова война. Поэтому-то люди и дерутся. Чтобы почуять поутру запах смоченной росой травы, скакать стремя к стремени со своим дружком.

Лаир. Заметьте, есть и такие, которых небольшая прогулочка вполне устраивает…

Жанна. Да, но такие не чуют настоящего аромата зари, настоящего тепла товарища у своего бедра… Если господь бог даст тебе все это, приятель, так пускай же впереди даже ждет смерть.

Молчание. Оба несутся по лугам, покачиваясь в такт скоку своих коней.

Лаир. А если мы встретим англичан, которым тоже по душе все эти славные запахи, что тогда?

Жанна (весело) . Врежемся, приятель, в их ряды и начнем рубить. Мы с тобой здесь для этого!

Молчание.

Лаир. Мадам Жанна, а мадам Жанна, если верно, как вы говорили, что дураки прямо в рай идут, так ведь глупее англичан никого на свете нету…

Жанна. Ясно, и они туда попадут! А ты что думал? (Вдруг кричит.) Стой!

Они останавливаются.

Видишь, вон там три англичанина, заметили нас. Улепетывают! Нет! Обернулись, поняли, что нас только двое. Несутся сюда. Боишься, Лаир? Я-то в счет не иду, я-то ведь только девушка, даже шпаги у меня нет. Пойдешь на них все-таки?

Лаир (с радостным ревом, потрясая своей шпагой) . Еще бы нет, в бога… в душу!.. (Бросается в атаку и кричит небесам.) Я ничего но говорил, слышишь, милостивый боже, я ничего не говорил! Не обращай внимания… (Врезавшись в гущу трибунала, гарцует, атакует, раздает шпагой удары направо и налево. Продолжая драться, исчезает в глубине сцены.)

Жанна (стоя на коленях) . Он ничего такого не сказал, господи! Ничего плохого не сказал! Он добрый-предобрый… Добрый, как Ксентрай… Такой же добрый, как любой из моих солдат, которые убивают, насилуют, грабят, богохульствуют… Он такой же добрый, как твои волки, господи, те волки, которых ты сделал невинными… Я за всех них в ответе! (Погружается в молитву.)

Вокруг нее снова собираются судьи, сцена освещается.

( Подымает голову, видит их и, как бы вырванная из своих грез, восклицает.) Мой Лаир! Мой Ксентрай! О, последнее слово еще не сказано. Вот увидите, они оба придут и освободят меня и приведут с собой три, а то и четыре сотни верных копий…

Кошон (тихо) . Они подошли, Жанна, к воротам Руана, хотели узнать, сколько англичан в городе, а потом ушли…

Жанна (в замешательстве) . Ох, ушли?.. И не дали боя?

Молчание.

Ну, конечно же, пошли за подкреплением! Ведь это я сама втолковывала им, что не следует бросаться в атаку очертя голову, как при Азенкуре.