Верочча: Хватит прибедняться, как будто вам, великим людям, всего этого не достает!
***: Чего?
Пьетро: Всеобщего внимания и обожания!
***: Спасибо! Ты говоришь так, как будто мне после всего этого и жить-то больше не надо! Попробуй-ка сам стать знаменитостью и пожить, при этом, еще, хоть немного!
Пьетро: Могу тебя заверить, что если бы я стал знаменитым…
***: Хотел бы я видеть тебя в этой роли! Со всеми этими фотообъективами, направленными на тебя со всех сторон. А сколько глаз одновременно устремлено на тебя! Как можно упустить такой случай — ведь проходит великий человек! Все не спускают с тебя глаз — буквально застыв на своих местах — и ты под их взглядами, в свою очередь, застываешь на месте — прекрасно осознавая то, что ты для них никто иной, как «знаменитость» — СТАТУЯ. Ты меня понимаешь? И это происходит в тот момент, когда ты думаешь совершенно об ином и хочешь предаться хотя бы на миг своим мыслям и чувствам! Тебе бы измениться в лице — скорчиться от боли, если кошки скребут на сердце. Черт подери, неужели ты не вправе чувствовать себя, по крайней мере, в тот момент, всего лишь простым смертным?! Нет — тебе отказано в таком праве! — ты не можешь быть просто простым смертным — ты великий человек. И ты приказываешь себе: «Держись, не расслабляйся, не позволяй своему лицу жить эмоциями! И не забывай, что на тебя все глядят!» — А знаешь, что приключилось со мной месяц тому назад, несколькими днями раньше того, как вы пригласили меня к себе на виллу, отдохнуть немного — (нет, ты послушай, послушай эту историю!) — Я вышел из дому весь разгневанный и пробродил весь день, черт знает где, за городом. Вечером, проголодавшись, я зашел перекусить в первую попавшуюся на моем пути остерию. Но, будучи поглощенным своими проблемами, я совершенно забыл — могу тебе поклясться в этом — кем «я» являюсь. Настолько, что в какой-то момент, я потерял над собою контроль, поскольку меня раздражало то, что, при каждом поднятии моей головы над тарелкой, я постоянно встречался с глазами двух молодых людей, которые все время смотрели в мою сторону и смеялись. Я вскочил на ноги и принялся кричать что, если они тотчас же не прекратят вести подобным образом, я запущу в них бутылкой. И, на самом деле, я схватил бутылку со стола и замахнулся ею в их сторону.
Пьетро (Смеется) . Ну, и ну! Надо же случиться такому! И, что они?!
***: Тебе смешно? — Я же увидел, как они тут же ретировались за стол. А на следующее утро они мне написали мне письмо, в котором приносили мне свои извинения. Они так уставились на меня своими глазами, лишь только потому что никак не могли понять, каким это образом я мог очутиться в их захудалой остерии. И узнав меня, они созерцали меня без должного на то почтения.
Пьетро: Разве тебе мало этого!?
***: Как же, как же! Особенно, если занести мне в актив, то особое внимание, каким меня одарила та пара дурней, и то удовлетворение, которое я теперь могу испытывать оттого, что я больше не могу спрятаться от посторонних глаз даже в обычной остерии! Но, какое все это имеет значение, если ты страдаешь — страдаешь — от своей известности! От своей славы!
Верочча (Решительно, почти гневно) . И отчего страдаешь ты?
***: Вот как?! Ты спрашиваешь меня, отчего я страдаю? Меня удивляет, что это спрашиваешь именно ты? Если я лишен возможности, без того, чтобы не вызвать вселенского скандала, сделать то, что все другие могут сделать просто так — чтобы жить — чтобы жить — чтобы дышать!
Наташа (безмятежная и по-прежнему занятая вышивкой) . Все говорит за то, что ты на такой скандал обязательно нарвешься!
Пьетро: Точно! Он наверняка нарвется на скандал! — Тем более, что здесь все становится скандалом! — Верочча тебя любит? — Это уже скандал! — Ты также должен знать, что ни я, ни Наташа, мы никогда не приехали бы сюда из Америки, если бы у нас не было этой цели познакомиться с моим известнейшим дядюшкой!
***: Верно! Из которого мы теперь все вместе собираемся сделать чучело. С тем, чтобы его можно было поместить в моем кабинете к услугам тех, кто в ней нуждается — за письменным столом — Это так, Верочча?
Верочча (Выглядит так, словно ее неожиданно озарила одна идея) . Я думаю сейчас над одной проблемой, которую нам следует решить каким-то образом. Надо сделать это чучело говорящим.
Читать дальше