Семен Злотников - Сцены у фонтана

Монтер (возится с цепью). Цепи, цепи, проклятые цепи……

Кошкин.Я сегодня попал в крайнюю ситуацию. Когда мне, вероятно, следовало решиться, а я не смог…

Монтер (оставляет цепь). Что здесь случилось? Нет, наконец, что произошло?

Кошкин. Люди больно били человека.

Монтер. Какого человека? Оличку?

Кошкин.Нет. Оличка убежала. Обидели вот этого человека.

Монтер.Какого? Не вижу!

Кошкин. Вам оттуда не видно…

Монтер. Черт… Хорошо, допустим, обидели — ну и что?

Кошкин.Понимаете… трудный вопрос… крайняя ситуация… вероятно, мне следовало решиться, а я… Я, понимаете…

Монтер.Если не хотите решаться — не впадайте в крайнюю ситуацию.

Кошкин. Мучительный, страшный вопрос: могу ли я с моими убеждениями обидеть кого-то, чтобы тем самым защитить еще кого-то?..

Монтер. Обычно мы так и поступаем.

Кошкин.Мы так поступаем, когда забываем: все живое свято и прикосновенно для одной любви.

Монтер.А шел бы ты, знаешь, куда?..

Кошкин. Для одной любви!..

Монтер (вдруг, отчаянно замахал руками). Фу! Кыш, тварь проклятая, кыш!.. (Машет.) Ах, ужалила, подлая!..

Кошкин.Не убивайте ее!..

Монтер.Прямо в глаз, ты подумай!..

Кошкин. Она улетела? Скажите, она улетела?..

Монтер. Кто? Что вы кричите?..

Кошкин. Тварь! А кто вас кусал?..

Монтер. Если б я знал!.. Пчела или — черт ее…

Кошкин.Вы точно ее не уничтожили?

Монтер (потирает укус). Да попалась бы, тварь…

Кошкин.Счастье какое… Потом бы жалели… Потом, на суде самому себе… Мне, как и вам, тоже не всегда удается удержаться… Комар, скорпион, медуза… Жалят, сосут, опять жалят — за что?.. Я, то есть, умом понимаю: что если уже следовать универсальному закону этики до конца, то я должен бы любить и скорпиона, и комара, и медузу… Но, знаете, сердцем!..

Монтер (вдруг, снова всплеснулся и замахал руками). Опять прилетела, опять?..

Кошкин.Что, опять?..

Монтер.Показалось. Когда тебя один раз укусят — ты уже потом всего начинаешь… (Возится с цепью.)

Пауза.

Кошкин.Почему вы так мучаетесь? Неужели ничего нельзя сделать?

Монтер (бренча цепями). Ничего!..

Кошкин.Простите, а если вам цепь оставить на столбе, а самому спуститься на землю?..

Монтер. Если бы мог — я бы спустился!..

Кошкин.Но… что же делать?..

Монтер.Все! Все к чертям! К чертям!! К чертям!!!.. (Оставляет в покое цепь.)

Кошкин.Что, устали?

Монтер.Надоело.

Кошкин.Понимаю. Как вас зовут?

Монтер.Неважно. А вас?

Кошкин.Лев…

Монтер. Дальше.

Кошкин.Лев Николаевич.

Монтер.О, повезло. Как графа Толстого.

Кошкин.И еще, если помните, — как княза Мышкина. Конечно же, помните роман великого русского писателя Федора Михайловича Достоевского?

Монтер (грустно вздыхая). Бедные-бедные люди — помню…

Кошкин. Нет, вы путаете — «Идиот».

Монтер. Кто?

Кошкин.Роман. Помните?

Монтер. Роман не помню. Я его не дочитал. Бросил.

Кошкин. Жаль. Там есть человеческие идеи… Там много боли, страдания… надежды…

Неожиданно — как и откуда?.. — прибегает Оличка и с рыданиями устремляется ко Льву, обнимает его и целует, и обнимает-целует…

Оличка.Левочка-Левочка… Боже мой, счастье какое, что ты… (Целует-обнимает.) Я так рада, так рада… (Плачет.)

Кошкин (потрясен и растерян). Оличка… Оличка… Оличка…

Оличка (ощупывает, оглаживает, оглядывает возлюбленного). Левочка, почему ты в трусах, ты был иначе…

Кошкин.Я под голову человеку…

Оличка (уже даже не спрашивает, уже даже кричит). Почему ты в трусах, Левочка?..

Кошкин (тоже почему-то, вдруг, выкрикивает) . Я под голову человеку!.. Там!.. Человеку!.. Оличка, он спит, ему больно, у него шейный позвонок!..

Оличка.Тише, пожалуйста, Левочка, не кричи, почему ты так волнуешься?

Кошкин.Я — потому что… не знаю…

Оличка.Мы купим тебе штаны, вообще оденем тебя, как картинку, и вообще ты будешь… Какого хочется цвета? Голубенький хочешь?.. А можно зелененький, цвета такого — стоячей воды… О чем это я?.. Я так испугалась, мне так было страшно, так жутко мне, Левочка… (Должно быть, припомнив, как ей было жутко, всхлипывает .) Я как представила, Левочка, как… О-о-о…