Роланд Топор - Зима под столом

ФЛОРАНС. Ничего, квартплата.

Затемнение.

12. Ночь. Входит Флоранс, в накидке поверх вечернего платья, за ней Марк в вечернем костюме несет ведерко, в котором бутылка шампанского и два бокала. Ставит все на стол, потом помогает Флоранс снять накидку.

ФЛОРАНС (меланхолично присаживается на край стола). Кончилась скрипка, и музыка тоже…

МАРК (выстреливая пробкой). Да, так неплохо.

ФЛОРАНС. Как пусто, когда их нет. Мне пришлось снова привыкать жить одной. Но мне их недостает.

МАРК. Не говорите мне больше об этих субъектах. (Наливает шампанское в бокалы, протягивает один Флоранс). У Вас слишком доброе сердце, Флоранс, Вы доверяете первому встречному. По крайней мере, они ничего не украли?

ФЛОРАНС. Это джентльмены.

МАРК. Ваши джентльмены ни чересчур англичане, ни чересчур благочестивы… (Чокается). За нас.

Пьют.

ФЛОРАНС. Помнится, Вы хотели рассказать о каком-то сюрпризе?

МАРК. Закройте глаза…(Достает из кармана книгу и держит ее перед глазами Флоранс). Внимание, готовы? Смотрите.

ФЛОРАНС (открывает глаза, без энтузиазма). Золозол вышел. Столько времени прошло. В конце концов, лучше в ноябре, чем никогда. (Берет книгу, открывает ее). Перевод Флоранс Мошалон. Мне это не снится? Так и напечатано? Флоранс Мошалон?

МАРК (с досадой). Опечатка… В последний момент допустили ошибку.

ФЛОРАНС (все еще не веря своим глазам). Флоранс Мошалон! Моя фамилия не Мошалон, мсье Тиль, меня зовут Мишалон. Флоранс Мишалон.

МАРК. Не раздувайте из этого целую историю. В книгопечатании такие вещи случаются. Признаю, что это неприятно, даже огорчительно…

ФЛОРАНС. Вы же читали гранки, Вы должны были это исправить!

МАРК. Нет, когда я заметил, было слишком поздно. Это повлекло бы огромные затраты. Впрочем, мы исправили все в пресс-релизе.

ФЛОРАНС (с иронией). Хорошенькое дело!

МАРК (взрывается). Я один, и я должен делать все. Вы знаете, сколько мне стоила эта проклятая книга? Сколько забирает распространение, библиотеки? Типографии не уплачено, мне приходится переписывать векселя, а Вы устраиваете сцену из-за какой-то буквы! А, все вы одинаковы. Думаете только о себе.

ФЛОРАНС. Мошалон!

МАРК. Флоранс, дорогая, будьте снисходительны. Ведь скоро Вы будете не Мишалон, но Тиль. Флоранс Тиль, это звучит, не так ли? А тогда Мошалон или Мишалон – какая разница?

ФЛРАНС (опорожнив бокал). Налейте мне еще шампанского. До краев.

МАРК (усердно повинуясь). Готово, моя любовь. Выпьем и забудем все.

ФЛОРАНС. Откройте широко глаза.

МАРК. Сюрприз?

ФЛОРАНС. Да, сюрприз. (Выплескивает шампанское ему в лицо). Жаль только, что шампанское не оставляет пятен.

МАРК (вытираясь). Шлюха! (Дает ей пощечину).

ФЛОРАНС. Grukignjac! (Бьет его стулом по голове, Марк рухнул на пол). Если я его убила, мне станет легче. (Уходит).

МАРК (ползет, поднимается и, шатаясь, ощупывает череп). Грязная шлюха!.. Она меня покалечила… Вот они, женщины… На четвереньки становишься, чтобы доставить им удовольствие, и получаешь – больше некуда… Я публикую ее дерьмовый перевод… Я плачу ей вдвое больше, чем остальным… Ничтожная книжонка… Ее продадут десяток экземпляров, а я, простак, еще решаю на ней жениться, дать ей свою фамилию… В то время, как я знаю кучу своих коллег, которые выпороли бы ее, а потом заставили бы ходить по струнке… Я вожу ее в лучшие рестораны, тонкие вина, шампанское, астрономические чаевые… Черта с два, эта проститутка разбивает стул о мой череп… Она пытается меня убить… Нищенка, неряха… вялая грудь, низкая задница, волосатые руки, как у обезьяны… Пусть бы оставалась со своим эмигрантом, они созданы друг для друга. А я возвращаюсь к ее подруге!

Темнота. В темноте раздается звук пилы.

13. Прошло много дней и ночей. Флоранс сидит по-японски на полу перед столом, у которого спилены ножки, и печатает на машинке. То там, то здесь вспыхивает разноцветный свет. С машинки слетают листки календаря. Наконец, освещение устанавливается.

ФЛОРАНС (смотрит под стол). Есть кто-нибудь? Драго? Грицко? (Произносит бессвязные фразы). Вот! По башке, и вот! по губам!

Один остался путь,

Мaman, Мaman, Мaman, Мaman

На кладбище уснуть.

Мaman, Мaman, Мaman, Мaman

Река вышла из берегов, поглотила мое прошлое

Она жила, как ангел,

Ушла, как человек.

Ты, моя девочка, потихоньку сходишь с ума. Надо принимать меры…

Затемнение.

14. День. Флоранс сидит на полу по-японски. Похоже, она медитирует, закрыв руками лицо, потом берет раскрытую книгу и перечитывает текст, над которым только что размышляла.