Вадим Михайлин - Бобер, выдыхай! Заметки о советском анекдоте и об источниках анекдотической традиции

Получил инженер в кои-то веки путевку на Черное море. Поселили его в хибарке на шесть квадратных метров — и даже талонов на обед не дали. Ну, он такой расклад предвидел, думает — возьму с собой сеточку, где-нибудь в камнях кину, без рыбы не останусь. Вот кинул с вечера, «Завтраком туриста» поужинал, лег спать. Утром встает — и к камням. Выбирает сеть — а там Золотая Рыбка. «Отпусти меня, — говорит. — Исполню я одно твое желание — больше тебе не положено по штатному расписанию» — «Ладно. Хочу столько денег, сколько поместится в здешнем моем домике!» — «Иди себе с богом. Исполнено!» Ну, он весь радостный такой летит домой, распахивает дверь — а там на полу трешница лежит. Он обратно к берегу и давай Рыбку звать. Выплывает к нему Золотая Рыбка: «Чего тебе, трудовая интеллигенция?» — «Как чего? Ты ж меня обманула! Там три рубля!» — «А что, не поместились?»

Стоит на берегу моря сухорукий и рыбу ловит (исполнитель поджимает правую руку, судорожно согнутую в запястье ладонью вниз, себе к боку, а левую выставляет вперед, зажав в ней воображаемую удочку). Вдруг — дерг! — Золотая Рыбка. «Загадывай три желания, добрый человек!» Сухорукий: «Хочу, чтобы у меня обе руки были одинаковые!» (Исполнитель резко роняет воображаемую удочку и поджимает левую руку так же, как правую.) «Нет, наоборот!» (Исполнитель оставляет руки прижатыми к бокам, но резко разворачивает их ладонями вверх, обозначая сдвоенный «нищенский» жест.) «С ума сойти!» (Исполнитель в меру способностей изображает дурашливую мину и по-идиотски ржет.)

Достается от Рыбки не только людям, загадывающим желания, но и другим участникам сюжета:

Тонет в море корабль. Матросик выплывает, смотрит — остров на горизонте. Ну, снимает с себя всю одежду, чтобы на дно не утянула, и давай плыть. Почти уже доплыл — и тут выныривает акула, цап, и откусывает ему все самое дорогое. Он хвать рукой, вроде, поймал, что откусили. Выбирается на берег, разжимает кулак, а там Золотая Рыбка. «Отпусти, — говорит, — меня, исполню любое твое желание». Матросик думает — ну, пруха. Сейчас еще лучше сделаю, чем было. Отпускает Рыбку и говорит: «Хочу, чтобы хрен у меня был в метр длиной и в руку толщиной!» — «Хорошо!» Он смотрит вниз, а там ничего не прибавилось. И тут вдруг у берега бурун, водоворот и — всплывает акула кверху брюхом. Матросик: «Рыбка, это чо такое?» (Исполнитель снисходительно бросает через плечо воображаемому собеседнику)’. «Чо-чо… Хуем твоим подавилась, вот чо…»

Впрочем, иногда в искажении желания Рыбка оказывается не виновата — или, по крайней мере, виновата не вполне, — поскольку эту функцию с успехом выполняют сами желающие.

Сидит на баке матрос-первогодок и рыбу ловит. Раз — попадается Золотая Рыбка. «Отпусти меня, салага. По сроку службы тебе, конечно, ничего не положено, но ладно, одно желание выполню». — «Да что я… Салага и есть. Выполни лучше завтра с утра первое желание нашего боцмана». — «Хорошо, выполню». Утром выходит на палубу боцман (исполнитель потягивается, изображает на лице зверскую мину и зычно произносит): «Вахтенный! Сто хуев мне в глотку и ржавый якорь в задницу!»

Стоят на берегу папа, мама и дочка и рыбу ловят. Ничего не клюет и вдруг — дерг! — у дочки Золотая Рыбка. «Отпустите меня, исполню три ваших желания». Дочка (исполнитель поджимает кулачки и радостно верещит)’. «Хочу хомячка!!!» Папа (исполнитель вытаращивает глаза и отмахивается рукой)’. «В пизду хомячка!» Мама (исполнитель вытаращивает глаза еще сильнее и верещит уже совершенно панически)’. «Из пизды хомячка!!!»

Встречаются двое. Сто лет не виделись. Ну, как дела — как дела? Один говорит: «Представляешь, несколько лет тому назад был на рыбалке и Рыбку Золотую поймал!» — «И чо?» — «Ну чо. Загадывай, говорит, желание». — «А ты?» — «Ну, я помню, стою и думаю, что загадать. Чтобы хуй всегда стоял или чтобы память до самой смерти была хорошая». — «И что загадал?» — «Вот не поверишь. Не помню…»

Едет дальнобойщик вдоль морского берега. Подъезжает к какой-то деревне. Дай, думает, остановлюсь искупаюсь. Ну, встал, разделся, искупался. Выходит на берег, а в трусах что-то дергается. Руку сунул, вынимает — а там Золотая Рыбка. «Отпусти меня, добрый человек, выполню три твоих желания» Ну, дальнобойщик стоит, думает: а что мне, собственно, надо? Вроде все есть. «Ну, хочу, — говорит, — чтобы вместо этого „КамАЗа" был у меня „Мерседес"!»

Смотрит, стоит на дороге большегруз со звездой на капоте, весь блестит. Бляяя, думает, и правда. «Ну, пусть в кабине там блондинка будет, и чтобы делала сегодня ночью все, что захочу!» Смотрит — сидит блондинка и глазки ему строит. Блин, думает, а что это я все о себе да о себе. Надо бы и людям чего хорошего сделать. Смотрит, идет по обочине дедушка с палочкой, еле-еле тащится. «Вот, придумал! Хочу, чтобы этот дедушка бросил сейчас палочку и побежал со всех ног!» Дедушка отшвыривает палочку, выскакивает на шоссе и бежит. И орет: «Какая сука это сделала? Я не хромой! Я слепой!» Последний анекдот, вероятнее всего, представляет собой понижающую инверсию финального эпизода из другого сюжета, связанного с исполнением желаний, — из сказки Валентина Катаева «Цветик-семицветик», экранизированной в Советском Союзе трижды: мультипликационные ее версии сняли Михаил Цехановский («Цветик-семицветик», 1948) и Роман Качанов («Последний лепесток», 1977), а телевизионную игровую короткометражку — Гарник Азарян и Борис Бушмелев («Цветик-семицветик», 1968). Вне зависимости от конкретной версии сюжета, в завершающей сцене главная героиня, девочка Женя, которой достался волшебный, исполняющий желания цветок с семью лепестками (и, соответственно, с семью возможностями магического воздействия на окружающий мир), и которая бессмысленно потратила шесть шансов, использует седьмой лепесток для того, чтобы вернуть способность ходить мальчику-инвалиду, с которым знакомится совершенно случайно. Общий пафос сказки прозрачен вполне и связан с негативным маркированием «желаний для себя» как мелочных и нелепых, и с предельно позитивным — «желаний для других». Собственно, сама эта сказка тоже стала в позднем СССР объектом самостоятельной анекдотической деконструкции: Получила девочка от волшебницы цветик-семицветик, сидит и думает, что бы такого пожелать. «Хочу, чтобы меня плющило не по-детски!» И тут ее как попрет. Она сидит такая на лавочке (исполнитель втягивает голову в плечи, прикрывает глаза и расплывается в блаженной улыбке): «Уууу, как меня плющит… Кааак меня плющит… Все, не хочу, чтобы меня больше плющило!» И все как рукой сняло. Сидит дальше. «Хочу теперь, чтобы меня тащило!» И тут же (исполнитель делает плавные движения руками): «Аааа, как же меня тащит! Кааак я тащусь… Все, не хочу, чтобы меня тащило!» И ее отпускает. Сидит дальше. «Хочу, чтобы меня колбасило! (Исполнитель закатывает глаза и начинает совершать конвульсивные телодвижения.) Ооо, вот это меня колбасит! Вот! Это! Меня! Колбасит! Все, все, стоп, не хочу, чтобы меня колбасило». Сидит дальше и думает — что это я все для себя и для себя. Надо еще для кого-нибудь чего-нибудь пожелать. Тут смотрит, сидит на соседней лавочке мальчик в ботинках на толстой подошве и с костылями. «Вот! — думает девочка. — Придумала! Хочу, чтобы его плющило, тащило и колбасило!» Собственно, как минимум в одном анекдоте два эти сказочные сюжета сводятся вместе уже совершенно неприкрытым образом, причем один из них формирует перебивающий скрипт с опорой на реализацию сугубо локомоторных магических действий из сюжета о цветике-семицветике: