Алексей Давтян: Исторические анекдоты

Верстовский заведовал репертуаром московских театров. В Москву приехал директор Эрмитажа и императорских театров С. А. Гедеонов. Находя упущения в работе, он обычно страшно злился. Однажды он явился в театр и, увидев беспорядки на сцене, при всех раскричался на Верстовского.

Верстовский струсил. Гедеонов ушел в свою ложу и, утомленный, заснул в кресле. Верстовский тут же побежал просить артистов:

– Господа… Степан Александрович уснул… Играйте, пожалуйста, потише, а то разбудите и будут опять неприятности.

Портрет Ф. Волкова. Лосенко А. П.

В день восшествия на престол Екатерина II прибыла в Измайловскую церковь для принятия присяги. Второпях забыли об изготовлении манифеста для прочтения перед торжественной церемонией. Не знали, что и делать.

При таком замешательстве кто-то из присутствующих, одетый в синий сюртук, выходит из толпы и предлагает помочь этому делу – произнести манифест. Свита соглашается.

Он вынимает из кармана белый лист бумаги и читает экспромтом манифест, точно заранее изготовленный.

Императрица и все остальные слушатели в восхищении от этого чтения.

Это был Волков, впоследствии знаменитый актер. Екатерина Великая в признательность пожаловала импровизатору значительную пенсию с обращением ее на все потомство Волкова.

Во время съемок фильма «Вертикаль» Высоцкий написал несколько «альпинистских» песен. С одной из них связан забавный эпизод. Режиссер Станислав Говорухин несколько дней отсутствовал, куда-то уезжал по делам, а когда вернулся, то первым делом зашел в номер к Высоцкому и никого там не обнаружил. Он увидел на кровати какие-то исписанные листки, заглянул и прочел слова только что написанной песни: «Мерцал закат, как блеск клинка…» Перечитав эти строки раза два, Говорухин уже знал их наизусть. Он спустился в холл гостиницы и увидел Высоцкого, который сидел в буфете с гитарой, в окружении нескольких актеров. Не успели поздороваться, как Высоцкий похвастался, что написал великолепную песню для фильма и готов ее исполнить.

– Ну давай, – согласился Говорухин, который уже задумал розыгрыш.

Высоцкий ударил по струнам и запел: «Мерцал закат, как блеск клинка…» Не успел он пропеть и трех строк, как Говорухин прервал его:

– Да ты что, Володя! Ты шутишь… Это же известная песня, ее все альпинисты знают…

– Да не может быть! – не поверил Высоцкий.

– Как не может быть? Там дальше еще припев такой будет:

– Точно… – растерянно сказал Высоцкий. – Ничего не понимаю… Слушай, может быть, я в детстве где-нибудь слышал эту песню, и она у меня в подсознании осталась… Эх, какая жалость!..

– Да-да-да! – подхватил Говорухин. – Такое бывает довольно часто…

Но, увидев вконец расстроенного Высоцкого, во всем признался.

Валентин Гафт учился на одном курсе с Олегом Табаковым. Табаков решил подшутить над приятелем. Гафт играл учебный спектакль и по сюжету должен был уйти со сцены через дверь. Но выйти не получилось: с другой стороны дверь крепко держал Табаков. Гафт понял, в чем дело, и начал смеяться. Преподаватель сердито спросил, что случилось. Не желая выдавать друга, Гафт ответил: «А это я на вас без смеха смотреть не могу». Эта шутка чуть не стала причиной его отчисления. К счастью, обошлось.

Когда Гаррик представлял короля Лира в трагедии Шекспира, публика всегда громогласно его вызывала, а во время сцены, где он рыдает над телом Корделии, зрители буквально обливались слезами.

Король Лир оплакивает Корделию (фрагмент). Барри Дж.

Но однажды игра Гаррика показалась совершенно необыкновенною. Взор его не изъявлял печали, и он едва удерживался от смеха. То же самое заметили и у прочих актеров. Прекрасная Корделия вдруг вскочила с места и побежала за кулисы. Все актеры со смехом последовали за нею, и сцена опустела.