Дамир Соловьев - Русские писатели и публицисты о русском народе

21 января 1863 г.

Русский человек не выносит трех вещей: труда, порядка и своего величия. [159] Там же. Т. 2. С. 311.

14 ноября 1863 г.

Сверху собачья старость и разврат, снизу – грубое и глубокое невежество. Мудрено ли, что Европа считает нас варварами? [160] Там же. С. 376.

2 декабря 1863 г.

В уме у нас нет недостатка, но величайший недостаток в характере и честности. [161] Там же. С. 382.

5 декабря 1863 г.

Надобно очень любить Россию, чтобы не чувствовать отвращения ко всей безалаберности нашей администрации, умственному и нравственному разврату так называемого образованного общества, глубокому невежеству и дикости масс и вообще отсутствию всякого понятия законности и честности во всем народе. По глубокому сознанию моему могу сказать, что я люблю отечество и сколько мог служил ему честно. Но как часто моей любви приходится бежать под защиту великодушия от тысячи бесчестных или бестолковых явлений нашей общественности. Сколько раз эта любовь была оскорблена самыми недостойными поступками моих соотчичей, а более всего их грубейшим нарушением правил самой обыкновенной общественной честности. Довериться в чем бы то ни было своему соотечественнику в большом деле или малом – значит непременно остаться в дураках. Когда и как мы выйдем из этого? [162] Никитенко А. В . Дневник. В 3 т. Л., 1955–1956. Т. 2. С. 383–384.

23 декабря 1863 г.

К чему приведет нас эта страшная деморализация сверху до самого низу? Внизу, конечно, меньше ее, но тут глубина невежества, совершенно варварское состояние, равняющее нас чуть не с краснокожими, и полнейшее отсутствие всяких понятий о долге, справедливости и законе – особенно о законе. [163] Там же. С. 390.

6 января 1864 г.

Воровство денное и но́чное в огромных размерах, каждый день и каждую ночь разбой, пьянство, небывалое даже в России, так что пьяные толпами скитаются по улицам <���в Петербурге. – Д. С .>, валяются и дохнут как скоты, где попало. Между опивающимися есть мальчики пятнадцати лет, а сегодня извозчик мне говорил, что он видел четырехлетнего ребенка. [164] Никитенко А. В . Дневник. В 3 т. Л., 1955–1956. Т. 2. С. 393–394.

21 января 1864 г.

Удивительно, как мы, русские люди, равнодушны ко всякому общественному делу и как нас нужно принуждать что-нибудь делать. [165] Там же. С. 398.

16 апреля 1864 г.

Русский народ не знал доселе ни религии, ни нравственности, ни знания, как те, которые вбивали в него насильственно и механически. Мудрено ли, что к нему ничего из этих благодатей не пристало, ничего не вошло внутрь, не сделалось моральною силою и побуждением души. Он нравственен, религиозен по внешности, по обряду, по преданию, без малейшей внутренней уверенности и сознания. Знание ему тоже навязывается извне посредством или угроз, или поощрений. Не следует ли, наконец, обращаться прямо и просто к его здравому смыслу, к его человечественным инстинктам, к его замечательным дарованиям, особенно к его нуждам, чтобы мало-помалу пробуждать в нем стремление к знанию и благородные нравственные и религиозные наклонности? [166] Там же. С. 430–431.

28 мая 1864 г.

Вот в чем русская женщина заслуживает порицания. Суетность и страсть к разным нарядам, не к изяществу – доходит у нее до нелепости. [167] Никитенко А. В . Дневник. В 3 т. Л., 1955–1956. Т. 2. С. 443.

25 июля 1864 г.

Удивительный этот русский народ! Ума не приложишь к нему. Ведь вот, например, теперь заворовался, запил, заплутовался так, что ей-богу, серьезно говоря, тяжело с ним жить. А между тем чувствуешь, что в нем есть что-то такое, которое так и тянет к нему, что-то до того доброе, умное, обаятельное, что никакой немец, никакой француз и даже англичанин не могут с ним сравняться. Вот и бьешься с ним, как рыба об лед. Беспрестанно он бесит тебя своими гадостями в кабаках, на улицах, на рынках, в мастерских; то в самые мрачные минуты вырывает у вас улыбку веселья своим простодушным, беззлобным и беззаботным пренебрежением всех житейских невзгод и трудностей; то трогает вас до слез какою-нибудь истинно великодушною геройскою выходкою, вовсе не кокетничая ею и не понимая даже смысла ее. Черт знает, что это такое! [168] Там же. С. 453.

1 августа 1864 г.

Наше время отличается, между прочим, страшными неурядицами всякого рода. Вот, например, в Петербурге полиция потеряла всякое значение, и всевозможные бесчинства ежедневно и безнаказанно совершаются на глазах у всех. Пьянство дошло до неслыханного безобразия. Нет номера «Полицейских ведомостей», в котором бы не было объявлено о нескольких несчастных и даже смертных случаях от пьянства. А сколько не объявленных! Было несколько случаев смерти от пьянства детей четырнадцати и пятнадцати лет. [169] Никитенко А. В . Дневник. В 3 т. Л., 1955–1956. Т. 2. С. 454.