Дамир Соловьев - Русские писатели и публицисты о русском народе

При всем том я думаю, что не один северный климат, не одна физическая причина склонности русского к пьянству; но есть и другой источник сей пагубной для нас страсти, есть причины моральные (которых основание находится в государственной нашей конституции). Россия бо́льшею частию состоит не из подданных, но рабов, хотя не в римском и венгерском смысле этого слова, – и бо́льшая часть крестьян принадлежит помещикам. Русский мужик с молоком матерним всасывает в себя чувство своего рабства, мысль, что все, что он ни выработает, все, что он ни приобретет кровию и потом своим, – все не только может, но и имеет право отнять у него его барин. Он часто боится казаться богатым, чтобы не навлечь на себя новых податей; и так ему остается – или скрывать приобретенное (оттого со времен татарского нашествия обычай русских мужиков зарывать свои сокровища в землю) или жить в беспрестанном страхе; а чтобы избежать того и другого, он избирает кратчайшее средство и несет нажитое в Царев дом, как говорят наши простолюдины. Словом, гораздо бо́льшая часть русских крестьян лишены собственности. И вот одна из главнейших подпор, на которых возведен в России престол Бахусу. Ко всему этому способствовало, может быть, и множество праздников, в которые крестьянин за долг почитает быть веселее обыкновенного.

А. И. Тургенев. Путешествие русских студентов по Гарцу (1803). [5] Архив братьев Тургеневых. Вып. 2. СПб., 1911. С. 291–292.

Я отнес письмо почтенному Шлецеру <���…> Человек просвещенный и добрый, приносящий честь своей нации! Но при всем том, я не могу согласиться с батюшкой в вашем мнении и всегда готов отдать преимущество русским в натуральной доброте их. Не один я с моею неопытностью давно твержу, что Шлецер один в своем роде, и что другого Шлецера в Германии вряд ли найти можно; но и другие беспристрастные же, но опытные судьи, согласны в том со мною. Следовательно, по нему нельзя судить о немцах, и в России скорее, нежели здесь, найдется другой Шлецер.

Письмо А. И. Тургенева к родителям из Геттингена (5 окт. 1803). [6] Там же. С. 117.

Сегодня я по обыкновению был на пяти лекциях. Цветаев говорил о преступлениях разного рода и между прочим сказал, что нигде в иных случаях не оказывают более презрения к простому народу, как у нас в России. (Хотя мне и больно, очень больно было слушать это, однако до́лжно согласиться, что бедные простолюдины нигде так не притесняемы, как у нас.)

Дневник Н. И. Тургенева (7 мая 1808). [7] Архив братьев Тургеневых. Вып. 1. СПб., 1911. С. 109–110.

В Москве, смотря на многих людей, почитал образ их жизни скучным и даже (несколько) нещастным, но теперь, посмотрев на людей в Пруссии и здесь, в Вестфалии, почитаю их в сравнении с сими щастливцами.

Дневник Н. И. Тургенева (13 авг. 1808). [8] Там же. С. 171.

Есть ли когда-либо Зиждитель мира мог радоваться своим творением, то это, конечно, в первый день светлого праздника, смотря на русскую землю. <���…> Где найдешь тебе подобного, великодушный, храбрый, величавый, одним словом, Русский Народ! Есть ли бы я не имел щастия быть русским (мысль, служащая для меня величайшим утешением в жизни сей), то сердце мое всегда бы стремилось к сему народу.

Радуйся, благословенный народ, лучшее произведение Руки Творческой! Радуйся и чувствуй свою радость, свое существование!

Дневник Н. И. Тургенева (1 апр. 1811). [9] Там же. С. 297–298.

Я с ним (П. Б. Козловским – Д. С .) много спорил, и спорил о таких предметах, которые никакому сомнению не подвержены; он утверждает, что русский народ никакого характера не имеет. Вот, брат, как и неглупые люди заблуждаются.

Письмо Н. И. Тургенева к брату С. И. Тургеневу (3 ноября 1811). [10] Архив братьев Тургеневых. Вып. 3. СПб., 1913. С. 428.

Вот уже три недели, как я здесь (<���в Москве. – Д. С .>), и по сию пору не опомнился. <���…> Незначащие лица, на которых видна печать рабства, грубость, пьянство, – всё уже успело заставить сердце обливаться кровию и желать возвращения в чужие края. Непросвещение высших классов также действовало на произведение последнего желания. Суровая зима показалась мне совсем не таковою, как я представлял ее, будучи в Геттингене и Неаполе. Она подлинно убивственна.

Дневник Н. И. Тургенева (6 марта 1812). [11] Там же. С. 190.

Чем более мы стрясываем с себя иностранное, тем в большем блеске, в большей славе являются народные свойства наши. Чем более обращаемся сами к себе, тем более познаем достаточность свою на удовлетворение требуемого от чужеземцев для нашей пользы. Слава Кутузову!