Оскар Уайльд - Музыка будет по-немецки, вы все равно не поймете

В письме к редактору «Pall Mall Gazette» Уайльд, опровергая слухи о том, что «Зеленая гвоздика» написана им самим, заявил, что придуманный им цветок зеленой гвоздики – произведение искусства, а роман – нет. Однако в частном письме он высказался иначе: «Я не думал, что Хиченз способен написать такую умную вещь» (письмо к Аде Леверсон от 23 сентября 1894 г.).

Если считать роман Хиченза пародией, придется признать, что в некоторых отношениях она оказалась чрезвычайно удачной. Характерный пример: в эссе Г. К. Честертона «Оскар Уайльд» приведено девять афоризмов Уайльда; два из них – это афоризмы «Зеленой гвоздики». Как говорил сам Уайльд, в пародии «нужна (…) любовь к пародируемому поэту. Его могут пародировать только его ученики – и никто больше». Именно таким учеником, по-видимому, и был Хиченз.

Реплики героев романа подчас неотличимы от уайльдовских по стилю и содержанию. Некоторые из них близко перекликаются с высказываниями самого Уайльда в его письмах и черновых рукописях, которые не могли быть известны Хичензу. Поэтому резонно предположить, что это не просто стилизация, но эхо бесед Уайльда. В таком случае избранные афоризмы «Зеленой гвоздики» могут считаться частью «оскарианы», пусть даже со знаком вопроса.

27 афоризмов «Зеленой гвоздики» публикуются в переводе составителя. 16 первых из них включены в сборник «Себастьян Мельмот». Остальные в этот сборник не вошли и поэтому Уайльду не приписываются, хотя это обстоятельство – чисто случайное.

Женщины, как и дети, живут на проценты со своих ожиданий.

Брак – что-то вроде теплицы, в которой выращиваются экзотические грехи, а иногда – экзотические виды аскезы.

Детство – это долгая череда невинных подслушиваний того, чего не положено слышать.

Жить ради какой-то цели – значит жить ради какой-то одной минуты, одного дня, одного года, вместо того чтобы жить, радуясь каждой минуте, каждому дню и каждому году.

Ничего нет прекраснее, чем забывать, – разве что быть забытым.

Люди улыбаются, чтобы скрыть свои слезы, и учат, чтобы скрыть свое невежество.

Вечная улыбка куда утомительнее, чем вечная неулыбчивость.

Скособоченные умы – явление столь же обычное, как скособоченные тела.

Говорить стоит лишь то, что легко забывается, а делать лишь то, что всех удивит.

Тонко лгать – это искусство, говорить правду – значит следовать Природе, а Природа – величайшая филистерка. Она всегда напоминает мне статьи Клемента Скотта в «Дейли телеграф» [4] К л е м е н т С к о т т – влиятельный театральный критик, неприязненно относившийся к Уайльду. Вторая часть этой цитаты в сборнике «Себастьян Мельмот» опущена. .

Нет ничего неприятнее, чем обнаружить добродетель у человека, которого ты никогда бы в этом не заподозрил. Все равно что наткнуться на иголку в стогу сена. Это больно. Если у вас есть добродетель, следует предупреждать о ней заранее.

Тот, кто вознамерился жить добродетельно, должен сделать это своей профессией. И эта профессия поглощает вас целиком, как никакая другая.

Нет ничего губительнее для нашего «Я», чем привычка держать слово, кроме разве привычки говорить правду.

Законы принимаются для того, чтобы люди во власти могли о них позабыть, а браки заключаются для того, чтобы суд по бракоразводным делам не сидел сложа руки.

Те, кто питает благие намерения, всегда пишут плохо. Они словно дамы, носящие неудачное платье, чтобы выказать свое благочестие. Благие намерения неизменно безграмотны.

Благие намерения всегда были гибельны. Достичь чего-либо удалось только тем, кто ни имел вообще никаких намерений.

Эхо часто прекраснее голоса, который оно повторяет.

Ни за что не женись, если не чувствуешь в себе достаточно сил, чтобы быть плохим мужем.

Любовь погубила больше женщин, чем ненависть.

Всегда возвращаются к своей первой ненависти.

– Вы знаете моего брата? Когда он не пьян, он всегда беспробудно трезв.

Намеренно упиться так же глупо, как нечаянно оказаться трезвым.

– У меня двое сынишек, и о моем прошлом они тревожатся не менее сильно, чем я – об их будущем.