Татьяна Линдберг - Мудрецы Поднебесной империи

Полутень спросила у Тени: «Раньше ты двигалась, теперь ты остановилась; раньше ты сидела, теперь ты встала. Откуда такое непостоянство поведения?». Тень ответила: «А может, я поступаю так в зависимости от чего-либо? А может, то, в зависимости от чего я так поступаю, зависит от чего-то еще? А может, я завишу от чешуйки на брюхе змеи или от крыльев цикады? Как знать, почему это так, как знать, почему это не так?»

Нельзя знать то, отчего все есть таким, каким оно есть. Только не зная того, отчего все есть таким, каким оно есть, не идешь навстречу тому, что приходит, и не влечешься за тем, что уходит. Не стремись навстречу приходящему и, не устремляясь вслед за уходящим, можешь жить одной жизнью с изначальным истоком Неба и Земли, в котором нет ни прошлого, ни настоящего.

Рыбацкие сети между шестами видят только обладающие острым зрением. Смысл за пределами образцовых суждений доступен только посвященным.

Слушать многое, выбирать лучшее и следовать ему; наблюдать многое и держать все в памяти – это и есть способ постижения знаний.

Знание – сокровище, которое повсюду следует за тем, кто им обладает.

Слепой может произнести и знать слова «белый мрамор», «черный уголь», но не может выбрать их по цвету, поэтому слепой не знает, что такое белый мрамор и черный уголь, и не потому, что не знает названия этих вещей, а потому, что он не может указать и отличить эти предметы.

Безграничную тайну где искать человеку? Где-то между улыбкой и еще не сказанным словом.

Блеск просветленного ока – как падающая звезда. Светоч мудрости – как вспышка молнии.

Быстрая езда и охота волнуют сердце. Драгоценные вещи заставляют человека совершать преступления. Поэтому совершенномудрый стремится к тому, чтобы сделать жизнь сытой, а не к тому, чтобы иметь красивые вещи. Он отказывается от последнего и ограничивается первым.

В повседневной жизни негоже быть безрассудным, а делая добро, нельзя быть рассудительным.

Видение мельчайшего называется зоркостью.

Возвышенные отшельники не любят говорить о делах государева двора, но в исторических книгах только о том и говорится. Неужто наши мудрецы хотели, чтобы мы не читали исторических книг?

Герой не может быть мудрым, но мудрый не может не быть героем.

Глаз, всматривающийся в себя, ничего не видит. Ухо, вслушивающееся в себя, ничего не слышит. Язык, пробующий себя на вкус, ничего не ощущает. Сознание, внимающее себе, ничего не сознает.

Глупо: иметь деньги и не отдавать долга; знать за собой недостаток и не исправлять его; постоянно перечить другим; винить других, не желая понять своей вины; когда беден, лезть из кожи вон, чтобы выглядеть богатым.

Если в сознание закрались мысли об успехе и неудаче, демоны разума завладеют им. Если в сознание закралась похоть, демоны распутства завладеют им. Если в сознание закралась тревога, демоны отчаяния завладевают им. Если в сознание закралась распущенность, демоны одержимости завладевают им. Если в сознание закрались мечты о возвышенной дружбе, демоны гордыни завладевают им. Если в сознание закрались мечты о вкусной еде, демоны чревоугодия завладевают им. Все эти демоны – призраки, созданные из темноты и мрака, ветра и воздуха, земли и красок, дряхлых тел и бренных предметов. Эти призраки и наше сознание друг друга возбуждают, и дух человека откликается их воздействию.

Если рыбы понимают добродетель и законы, То куда проникнут мысли образованных мужей?

Если сдвинется нога просветления, опрокинется великий океан. Если склонится голова прозрения, обрушатся небеса.

Если слова односторонни, – это значит, что разум замутнен. Если слова непристойны, – это значит, что разум погрузился в бездну. Если слова ложны, – это значит, что разум утратил принципы. Если слова уклончивы, – это значит, что разум истощен.