Андрей Рискин - Все пропьем, но флот не опозорим, или Не носил бы я погоны, если б не было смешно

На одной руке у него висели чистенькие и отутюженные адмиральские брюки, а в другой он держал новые ботинки. С чистыми носками, кстати.

На глазах изумленной публики командующий переоделся. И потом полдня водил всю свою камарилью по гарнизону. Отлучиться для того, чтобы переодеться, никто не решился.

Наутро подвал был сухим.

Стоим на рейде. Яшку бросили и балдеем. Вахтенный Вася Приютов на солнышке совсем расплылся, ждет конца вахты, об ужине мечтает.

Тут радио с берега. Мол, встречайте командира дивизии.

Встречайте – так встречайте. Вася доложил командиру, подсуетился, дал команду трап спустить. Спустили. Как раз к появлению на горизонте комдивовского катерка.

Катерок подошел, Вася в свисточек посвистел, все, кому положено, встали к борту. Катерок прилепился к трапу, адмирал поднял ножку, чтобы на нижнюю площадку трапа подняться.

Не получается, блин. Адмирал уже не мальчик, у него животик, званию соответствующий, а трап, мать его, высоко слишком. Он уж и так, и эдак, но «нэ лизэ, батьку», хоть убей.

Хорошо, рулевой на катерке сориентировался, подтолкнул адмирала в, простите, зад.

Поднялся комдив, кряхтит, старый пень. Злой, как сто чертей.

А тут Вася с докладом подлетает:

– Товарищ адмирал! – орет, как и положено, докладает, что, мол, все на борту в порядке.

Адмирал недослушал:

– Вольно.

И с ходу Васе:

– Лейтенант, почему трап так высоко?

Вася в ответ тоже с ходу, не задумываясь:

– Так ведь отлив, товарищ адмирал…

– А-а-а, понятно.

Прошел метров 10. Остановился. Доперло.

– Отлив, говоришь? 10 суток ареста!

Начальник радиотехнического факультета Калининградской бурсы капитан 1 ранга Котт.

Звонит секретарше начальника училища:

– Танечка, адмирал на месте?

– Нет, с утра еще не был.

– Ну, так вы ему передайте, что звонил капитан 1 ранга Котт.

И после паузы:

– Запишите. Капитан 1 ранга Котт. Две «т» на конце.

Секретарша:

– А две «т» зачем?

– А чтоб тверже был…

Из статьи в газете Балтийского флота «Страж Балтики»:

«Поздно ночью в каюту замполита кто-то постучал.

Замполит оторвал усталые глаза от бумаг:

– Войдите.

В каюту зашел командир отделения радиометристов старшина 2 статьи Сидоров.

– Что у вас, товарищ старшина?

– Задумка есть, товарищ замполит, как отделение в отличные вывести.

И долго еще в каюте замполита не гас свет…»

Раннее утро. 10 минут до подъема флага.

В вагончике на стенке комдив (тот еще придурок!) проводит разбор субботне-воскресных полетов. В воздухе сладко-приторный дух перегара – командиры в выходные оттянулись на славу.

Комдив, глядя на собравшихся столь же мутными глазами:

– Мавзолевский, в субботу было оповещение. К вам два раза посылали оповестителя [61]. Вас не было…

Михалыч, приподнимаясь над столиком и задевая головой плафон:

– Так я, товарищ комдив, в лес ходил, по грибы.

– Какие грибы, Мавзолевский, на дворе декабрь?! – А я дурак, товарищ комдив, я не знаю!

Комдив Вася Красиков по прозвищу Рыба зашел к помощнику командира морского тральщика «Марсовый» Эрику Корженевскому перед обедом. Тралец уже готовился исполнить «цепочку в основную».

– Ну-с, старпом, – сказал Красиков, – давай для поднятия тонуса.

Эрик достал из сейфа канистру. И два стакана из шкафчика. Налил себе, как положено, по «марьин поясок» чистого спирту – как раз граммов на 50. И комдиву стал лить.

Горлышко у канистры узкое, шильцо льется медленно. Вот уже выше «марьиного пояска», вот уже полстакана, вот…

– Товарищ командир, – заволновался Эрик, – вам сколько лить-то?

– Ты что, старпом, краев не видишь?

Дима Бенеманский, командир БЧ-5 СКР (сторожевого корабля) «Туман», после швартовки сошел на берег. В вагончик штабной, дабы доложиться об успешном возвращении дивизионному механику.

Тем временем, как и положено, бравый электрик матрос Бердыев собрался было переходить с корабельного питания на береговое.

И полез в щит. Без перчаток резиновых и коврика. Под моросящим дождиком. Что и узрел возвращающийся на коробку механик. Сердце его не выдержало такого святотатства, и, проходя мимо Бердыева, Дима схватил его за шкирку и отшвырнул от щита. Спас, словом, от смерти. Правда, дав при этом мимоходом по скуластой азиатской физиономии.

В результате у Бердыева фингал под глазом, у Бенеманского «строгий выговор с занесением в учетную карточку».