Остап Вишня: Дед Матвей (сборник)

-- Эх! Эх! Эх!

Рраз! Ррраз!

Каблуками! Каблуками! По бедности, по горькой, по цыганской доле каблуками!

* * *

Погас костер...

...Тихо на площади...

...Пусто на площади...

Маячат в темноте балаганы. Сереют цыганские шатры...

Лежишь посреди площади, под головой ворох сена, а над головой огромное черное сито, в миллионах миллионов мест звездами прожженное...

...Заржала лошадь...

Щелкнул кнут...

Заматерился цыган...

Залаяла собака...

Тихо...

Спать!..

* * *

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

...Тррр! Стой!

Хлопаешь глазами, а солнце в самом рту у тебя своими лучами ковыряется...

-- Вставай, ребята!

И опять едут, и нокают, и гекают, и цобкают, и цобекают, и тпрукают, и божатся, и крестятся...

Второй день...

В голове колокольный звон, волочатся ноги, смыкаются глаза...

-- Домой! Скоро ли домой?

-- Скоро!

-- Го-во-ри! Го-во-ри!

-- Бац! Бац! Бац!

А в голове только:

-- Дзень! Дзень! Дзень!

* * *

-- Запрягай! Домой!

Бегут кобылицы, скачет сзади рыжий жеребенок... Домой!

Наярмарковались...

А навстречу поддувает легкий ветерок, ярмарочный шум из головы выветривает.

-- Н-о-о! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

-- Беррегись! Раздавлю! Эх! Мать-мать-перемать!

-- Свят-свят-свят!

Глядь назад, а с горы туча пыли катится, и из тучи той во все стороны рассекает воздух:

-- Мать-мать-мать-перемать!

То катит Алеша... Намагарычился по горло. Стоит на возу на коленях, держит в одной руке вожжи, в другой -- кнут и колотит кнутовищем свою пару гнедых лошадок...

-- Н-оо! Раздавлю! Всех подавлю... В деда мать!

-- Стой, Алеша, а то и в самом деле раздавишь!

-- Берегись! Алеша едет! Алеша всех раздавит, потому Алеша, брат, -- на весь округ барышник! Алеша, брат, -- культурный барышник!.. Алеша, брат, умнее всех! А ну, найди умнее меня! Ага! Не найдешь, брат! Алеша всех окрутит! Во где окрутит! Видишь? Но-о-о! Н-о-о, лошадки! Берегись!

Лошади, "нно"! Алеша падает на возу навзничь, лошади садятся на зад, Алеша лбом ударяется в передок, лошади -- впереди, Алеша -навзничь, лошади -- назад, Алеша -- вперед...

-- Н-о-о!

Взяли у Алеши вожжи, усадили его на возу.

-- Погоняй помаленьку...

Едет "на весь округ барышник" и правой рукой в воздухе крутит.

"Всех окручу! Видишь, вот пара коней -- пропью! Хочешь? Поворачивай, все пропьем! По-в-о-ра-чивай! Пускай все знают, как Алеша гуляет! Н-о-о!

-- Сиди, Алеша, а то свяжу!

-- Н-о-о! Ты знаешь, кто я? Я, брат, не дурак! Я не дурак! Ты на коней моих посмотри! Были у тебя когда-нибудь такие кони? Н-о-о! Вот лошади! Радость, а не лошади! -- И смеется Алеша, заливается, перекидываясь на возу...

-- Стой! Тррр! Стой, говорю я тебе, потому этот гнедой больной! Он издохнет! Стой, не гони, потому лошадь больная! Хороший конь, но больной...

И плачет Алеша, и слезы ручьями текут, капают грязными каплями на синюю рубашку Алеши.

...Заснул Алеша... Упершись лбом в шкворень, стоя на коленях, спит Алеша...

Громыхает воз, бьется лбом Алеша о шкворень...

Смотришь и не знаешь, кто кого прикончит: то ли Алеша лбом железный шкворень сломает, то ли шкворень разобьет Алеше лоб...

Едет с ярмарки "культурный" барышник...

Едет, а штаны у него мокрые, и с воза ручеек течет...

-- Алеша, воз плывет! Утонешь!

-- А?! Н-о-о!..

Проснулся и вновь свалился...

Наярмарковался Алеша... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Дома...

И на другой день в голове еще:

-- По-о-берегись!

-- Го-во-ри! Го-во-ри!

-- Но-о-о!

-- Квасу! Ветошь!

-- Бац! Бац! Бац!

Ярмарка!

1925 ------

[1] _"Драбирка"_ -- боковая часть арбы.

[2] _"Беда"_ -- двухколесная повозка.

[3] _Будем здоровы!_ -- пожелание при выпивке.

[4] _Цоб_ -- окрик при управлении волами.

[5] _Лопань_ -- река в Харькове.

[6] _"Европа или "просвита"_ -- литературно-политическая дискуссия 1925-1928 гг.

[7] Обычай хлопать друг друга по рукам, когда сговариваются о цене. ______________________________________________________________________

Староста

Еще разок вспомню один момент.

На берегу Псла, далеченько от района, еще дальше от округа и ой, до чего ж далеко! -- от столицы Украинской Советской Республики пасутся на стерне гуси.

И стоит на этой стерне у подошвы копны старенький дед Матвей.

Деду Матвею семьдесят три года...

Дед Матвей немало бед на своем веку изведал, немало за свои семьдесят три года труда вытрудил...

Деду Матвею теперь ничего по хозяйству не поручают: он только гусей пасет, потому что больно уж стар дед Матвей.

Но дед Матвей никак не может примириться со своей старостью, никак не может дед Матвей равнодушно взирать на непорядки "обческие"...