Валерий Горохов - По ту сторону погон

Проверка знаний началась: «Встать, смирно» – подал команду зам. ком. взвода старший сержант Подгурский, – взвод встал (голос командира взвода капитана Дорохова вывел из оцепенения). – «Вольно, садись», – взвод сел. Проверяющий майор был румян и весел. Создавалось такое впечатление, что одна его часть находилась где-то в нирване, и поэтому настроен он был на продолжение получения удовольствия, но никак не на интеллектуальное общение с целым взводом желающих выложить «кладь» знаний бойцов, полученных за неполных пять месяцев.

Возможно, по этой причине, почти в дрёме, не желая оценивать эти самые знания, в индивидуальном порядке предложил выбрать одного бойца и по его ответам оценить весь взвод. Права выбора испытуемого оставил за собой. Предложение не могло не порадовать экзаменуемый взвод и переложить груз ответственности на волю случая. Получив единодушное одобрение, майор как «умудрённый орёл» стал высматривать потенциальную жертву. От его зоркого взора Вичкасов не мог скрыться, как тот не старался. Майор указал пальцем на место, где скрывался Вичкасов и произнёс:

– «Ну—ка, Вы!»

Вичкасов и так не смотрел судьбе в глаза, а после услышанной фразы ему хотелось стать ещё меньше – он медленно стал сползать под стол.

Майор с нескрываемой иронией в голосе, предвкушая быструю расправу:

– «Боец, я к Вам обращаюсь».

Вичкасов виновато: «Я, я?»

– «Вы, вы, к доске!»

Вичкасов понял всю безысходность положения и как жертвенный кролик, частично потерявший подвижность, побрёл к ожидающему завтрак удаву.

К общему изумлению, вопросы майора он щёлкал, как земляные орешки, что всё больше возвращало к жизни проверяющего. Создавалось такое впечатление, что Вичкасов попал в родную стихию, а майор просто «попал». Ситуация выходила из-под контроля проверяющего, Вичкасов говорил на непонятном для нас языке, апеллировал странными терминами, ссылался на уважаемых людей, как на близких знакомых: Эйнштейна и др.

Уже не скрывая раздражительности, майор предложил Вичкасову ответить на вопрос, который выходил за рамки нашей программы. Вичкасов выглядел флегматично и, без особой радости – согласился, видимо, полагая, что обещанная сержантами страшная кара постигнет его сразу после его выступления – за то, что он так легко был обнаружен «неприятелем», а поэтому руководствовался исключительно инстинктом самосохранения и просто тянул время.

Майор нарисовал мелом на доске чудовищную формулу и передал мел Вичкасову, который продолжать рисовать странное сочетание латиницы с цифрами, озвучивая пугающими комментариями. Теперь уже майор выглядел как затравленный кролик.

В итоге майор выдавил из себя, что в его практике это первый случай подготовки специалистов на таком уровне, но отлично так и не поставил.

После описанного случая бойцу Вичкасову служилось несколько проще.

Якут

Военный полигон группы Советских войск в Германии (ГСВГ), июнь 1984 г., первая половина дня.

Со мной в одном взводе проходил службу Иудин Василий – представитель якутского народа… В войска попал по призыву из института Москвы – там не было военной кафедры.

В принципе он ничем не отличался от общей массы сослуживцев, хорошо владел русским языком, мог общаться на любую тему. Однако, ещё в «учебке», удивлял своим рвением к фанатичному исполнению команд или поручений командиров. Чем выше звание командира, тем больше он старался угодить.

На строевой подготовке на плацу, когда сержант уставал орать «тянем ножку и т.д.» оставлял за себя Иудина, а сам, присев рядом с плацом, наблюдал. Легче не становилось. Василий, как раненный в задницу, так старался, что орал ещё громче сержанта, выделяя фамилии нерадивых. «Тянем ножку! Я, сказал! Раз!.., Раз!.. Раз.., два три.. Будим ходить бойцы, пока не научимся!», на весь плац раздавался командирский голос Иудина.

Возвращаясь в казарму, Василий снова становился как все, рядовым бойцом 4 взвода, и так до следующего случая.

Итак, июнь, 1984 год, группа Советских войск в Германии, взвод в составе батальона находился на учениях. Разместились в лесополосе, в палатках, которые установили в вырытых капонирах. Примерно в ста метрах от опушки рощи, где был основной лагерь нашего подразделения, стояло шесть заброшенных бетонных боксов для техники. В боксы спрятали часть техники роты, «затянули» всё маскировочной сеткой и выставили караул.

Где-то рядом размещался полевой госпиталь.