1 ...8 9 10 12 13 14 ...22 Поезд тяжелой стрелой летел к месту назначения, оставляя позади сотни столбиков-километров, неуклонно сокращая дистанцию между настоящим и прошлым.
За окном медленно плыл розовый закат, когда поиски наконец увенчались успехом.
Было раннее воскресное утро, вокзальные фонари ярко освещали усыпанные снегом платформы, пахло пирожками и креозотом, а на перроне его встречала Надя.
На ней было длинное, по самые икры, серое пальто, серая вязаная шапочка с шарфом и такого же цвета угги. «Некто в сером» 9 9 Персонаж пьесы Леонида Андреева «Жизнь человека» (1907) – символ рока, судьбы.
, – совершенно не к месту мелькнула у Андрея ассоциация. Надя слегка пританцовывала не то от холода, не то от нетерпения. Андрей отметил, что она совсем не изменилась со школы. Даже очки такие же.
Он подошел к ней, придерживая дорожную сумку на плече, и наклонился, чтобы чмокнуть ее в щеку. Надя повисла на его шее. «Легкая, как пятнадцатилетняя девчонка», – подумал Андрей.
– Андрюша! Как же я рада тебя видеть! Ты не представляешь, как я всю дорогу за тебя волновалась!
На самом деле, он очень хорошо себе это представлял: она звонила ему каждые полчаса, спрашивала, в порядке ли он, говорила, что переживает, не сошел ли поезд с рельсов, не захватили ли его террористы, не преследует ли его проводник-маньяк, не подали ли ему чай со стрихнином. Андрей смеялся, отшучивался, а сам в свою очередь спрашивал, все ли хорошо, не видела ли она подозрительных незнакомцев, не задуло ли сквозняком конфорку на кухне и есть ли под рукой телефон спасательной службы.
При воспоминании о том ее звонке, что оказался столь своевременным, его снова начал пробирать легкий озноб.
– Ну, ничего страшного с нами не случилось, значит, надежда есть, – попытался пошутить Андрей. – Куда мы сейчас?
– Ко мне в Ленинский. Я вызову такси. Примешь у меня душ, позавтракаешь. Сашка обещал подъехать к семи. Он где-то в самом начале Заводского живет.
– До сих пор?
– Наверное… Я у него не бывала.
Они болтали на отвлеченные темы, пока ждали Яндекс такси, будто не было никакой угрозы, будто просто два давно не видевшихся человека встретились и обсуждают то немногое, что их все еще объединяет.
Андрей слушал рассказ Нади о ее работе в библиотеке и думал о том, что все-таки рад снова ее видеть. Надя стала для него мостиком, соединяющим его школьное прошлое с его школьным настоящим, и он был бы ей безмерно благодарен за это, не будь повод таким грустным.
В такси они ехали молча.
– Так вот где ты живешь. – Он окинул взглядом старую серую хрущевку с осыпающимися балконами, заваленный каким-то строительным мусором двор, машины, стоящие впритирку друг ко другу. – Очень похоже на наш старый двор.
– А твои родители…
– Отец в Закарпатье. Мама… Мама умерла шесть лет назад.
– Андрей, мне очень жаль.
– Спасибо, Надь. Ну что, пойдем?
Надя порылась в сумочке, достала ключ от домофона, и они вошли в тускло освещенный, пахнущий сыростью и бычками подъезд. Андрей смотрел на ее хрупкую фигурку, поднимаясь следом по заплеванным ступенькам.
Что ждет их впереди? Куда приведет эта дорога?
Они поднялись на пятый этаж. Площадка была освещена единственной лампочкой без плафона. Андрей сразу угадал Надину квартиру – единственная деревянная дверь, обитая какими-то перекошенными рейками. Номер тридцать четыре.
– Вот мы и пришли, – сказала хозяйка и посмотрела на Андрея, как бы ища поддержки. – Извини, я волнуюсь – гости у меня не часто бывают…
Она вошла первой и включила свет в тесном коридорчике, обклеенном старыми обоями в виде кирпичной стены. Андрей в нерешительности мялся на пороге.
– Да ты проходи, проходи, не бойся натоптать, у меня все равно не прибрано.
Надя с довольным видом оглядела сияющую идеальным порядком квартирку. Она вылизывала ее по два раза в день с того самого момента, как Андрей сообщил о своем приезде.
– Уютно у тебя, – сказал он, разуваясь. – Можно я сразу в душ?
– Конечно-конечно! Сейчас только колонку зажгу.
Надя побежала на кухню, а Андрей прошел в зал и огляделся.
Стенка советских времен со старыми черно-белыми фотографиями, чайными сервизами и фужерами, красно-коричневый ковер на стене в лучших традициях бабушкиных квартир, у окна обшарпанный столик, накрытый клетчатой скатертью, а снаружи – освещенная фонарями дорога, трамвайные рельсы и вереница одинаковых девятиэтажек. Все в этой квартире навевало тоску.
Читать дальше