Валерий Макаров - Сидориада. Юмористическая фантастика

– Нет, Семен Иванович, подвиг. Только подвиг. Идите и без подвига не возвращайтесь. Всего доброго. – Федор Григорьевич и его брови занялись бумагами, разложенными на столе, дав понять, что прием окончен.

Иван Семенович вышел из мэрии, ослабил галстук и закурил. К нему обратилась какая-то бабулька, потеребив старческой рукой за рукав:

– Мил человек, не поможешь пожилому человеку улицу перейти? А я уж тебе расписочку…

– Э, нет, мать, некогда мне. Мне подвиг надо совершать.

Тут над Иваном Семеновичем пролетел голубь и оставил метину на безупречно-синем костюме. Фантазия Сидорова нарисовала его памятник весь в подобных пятнах. А может быть и правда: ну его этот памятник?!

Бабулька все еще стояла, не решаясь перейти улицу. Иван Семенович подошел к ней, галантно взял под ручку:

– Идем, мать! – и перевел на ту сторону. Из ее расписки он смастерил голубя и запустил его над площадью.

Сидоров вошел в свою квартиру, сунул папку в руки встретившей его жены.

– Ну, как сходил, Ваня? – спросила Марья Петровна и ахнула, увидев голубиное пятно на костюме.

– Потом, Маша, потом, – Иван Семенович прошел в гостиную, сел за стол, придвинул к себе чистый лист бумаги, взял ручку и начал писать: «Уважаемая Елизавета II…»

Рассказ

Вечером, когда Иван Семенович Сидоров с супругой Марьей Петровной смотрел телевизор, его левая лопатка сильно зачесалась. Иван Семенович как мог сильно закинул правую руку себе за спину и попытался почесать. «Видимо, комары налетели» – подумал Сидоров. Как он ни старался, но все не мог дотянуться до желаемого места. От этого зудеть стало еще сильнее и ощущение как бы раздвоилось: теперь чесалось под обеими лопатками. Иван Семенович призвал на помощь супругу. Та, не отрываясь от экрана, почесала ему под лопатками. Это успокоило зуд, но ненадолго Иван Семенович встал, закрыл форточку, включил свет, поднял с журнального столика сложенную вчетверо газету и свернул ее в трубочку. Комаров видно не было. Но Сидорова нельзя было так легко провести: он сел рядом с Марьей Петровной на диван, держа газету наготове. Мерзкого жужжания слышно не было. Лопатки чесались. Вечер перед телевизором был испорчен.

Спал Иван Семенович плохо. Ему снились гигантские комары. Утром, побрившись в ванной, Сидоров осмотрел спину в зеркале. Два отчетливых красных пятна под лопатками.

К обеду под лопатками стало ощутимо побаливать. Особенно это стало очевидно, когда начальство изволило дружески хлопнуть его по спине.

– Что это с тобой, Иван Семеныч? – Поинтересовалось начальство. – Продуло что ль?

– Не знаю, – честно ответил Сидоров.

– Если сильно прихватило, завтра сходи-ка к врачу, – посоветовало начальство.

Терапевт потрогал пальцем проступившие бугорки на спине Ивана Семеновича:

– Температуру мерили? Повернитесь. Откройте рот, высуньте язык и скажите: «А-а-а»! Так, так… Горло у вас в порядке.

– Доктор, при чем здесь горло? – Удивился Сидоров.

– Я вам дам направление. Сдадите анализы. Сделайте рентген. В детстве желтухой болели? Загляните, пожалуй, к хирургу. Пригласите следующего.

Хирург подергал себя за бородку. Осмотрел лопатки Сидорова, глянул на рентгеновский снимок и снова подергал себя за бородку:

– Ну что, батенька, резать будем?

– Что там? Опухоль? – Испугался Иван Семенович.

– Крылья у вас растут, вот что. – И хирург показал на рентгеновском снимке маленькие крылышки, готовые прорезаться.

Крылышки прорезались на следующее утро, когда Иван Семенович застегивал пиджак. Со стороны это выглядело странно – как будто он забыл снять пиджак с плечиков и так его и надел. Приглаживаться крылышки никак не хотели.

Слух о крылышках Ивана Семеновича каким-то образом распространился по всей фирме и Сидоров встречал то сочувствующие взгляды, то провожающие его в спину смешки. Кто-то даже произнес пугающее слово «эпиляция» и хихикнул. Начальство вызвало к себе и сказало:

– Иван Семеныч, по фирме распространяется нездоровая атмосфера. Шушуканье в рабочее время, хихиканье. Ты должен что-то предпринять. Сходи в парикмахерскую что ли.

– Ваня, может быть тебе в церковь сходить, а? – Спросила Марья Петровна.

– Зачем в церковь-то? Чтоб меня там канонизировали? – Усмехнулся Иван Семенович.

– А может это тебе наказание такое? Может тебе покаяться наоборот надо? – Предположила супруга.

– Да уж, кроме неприятностей мне они ничего не принесли, – вздохнул Сидоров.