Валерий Михайлов - Записки на портянках

От неожиданности я выронил карты, и они пустились наутек, стараясь забиться подальше в щель.

– Клиент созрел, – сказал Константин в пальто.

– А тебя как звать? – спросила вдруг товарищ Лиза.

– Ебаном, – ответил я.

– Ебаным? – переспросил Константин. – И кто же это тебя ебал?

– Никто меня не ебал! – обиделся я.

– Никто-никто? – строго посмотрела на меня товарищ Лиза.

– Никто-никто.

– И в революционеры тебя не посвящали? – спросил Константин.

– Нет.

– А ты хочешь быть революционером?

– Конечно, хочу!

– А кишка у тебя не тонка?

– Нет, – неуверенно ответил я.

– Надо проверить. Снимай штаны.

– Но…

– Ваши возражения буржуазны! – резко сказала товарищ Лиза.

Сначала мне было больно, а потом… что-то теплое шевелилось во мне, и каждое движение волнами удовольствия распространялось по всему телу… Константина сменил Партдонт, потом я лежал на полу, а товарищ Лиза писяла мне в лицо, и не было ничего приятней в тот момент, чем эта теплая, соленая революционная струя с приятным запахом, и я ловил ее ртом, стараясь не потерять ни капли божественного нектара, потом мои губы ласкали…

– Послушай Ебанушка, – начал чуть ли не с порога товарищ Партдонт, – у нас в среду революционное собрание. Приедут товарищи из Губернска, а может даже из центра. На тебя же мы возлагаем одну из самых важных сторон мероприятия, а именно конспирацию. Выдюжишь?

– Постараюсь, товарищ Партдонт.

– Постарайся, постарайся.

– Какая легенда?

– День рожденья Кости.

– Средства?

– Возьмешь у Лизы. Да, и скажи Донтру, что Чуйские товарищи передали привет.

– Хорошо.

– Ну, с богом.

Собрание было делом ответственным, тем более что охранка что-то подозревала. За мной, да и за всеми нами ходили подозрительные личности, а у Донтра несколько раз устраивали обыск под видом травли тараканов. Приходилось идти на всевозможные ухищрения, чтобы… но это революционная тайна.

К вечеру все было готово. Стол ломился от закусок. В погребе ждали своей участи бутыли с самогонкой.

– Ну что, товарищи, вспомним Чуйских товарищей? – спросил с порога Донтр.

– Чаек будет позже, – ответил Партдонт.

– Чуйские товарищи прислали красный революционный цветок?

– Мы просили зеленый революционный табачок.

– Ну так…

– Надо отдать дань уважения Чуйским товарищам, в связи с этим Чуйский табачок будет по-восточному. Над этим как раз работает товарищ Константин.

– Тогда по рюмочке?

Следующим появился незнакомый мужичище с кавалерийскими усами и казачьим чубом в сопровождении двух девиц, чья профессия была написана на их вызывающе накрашенных лицах.

– Здравствуйте товарищи! – пророкотал он приятным баритоном. – Разрешите представить: Революционные товарищи Бляди, а это просто революционные товарищи.

– Они наши? – недовольно спросил Константин.

– Нашее не бывает. Товарищи Бляди есть самые, что ни на есть угнетаемые в Губернском бордели, кстати, рекомендую, самым, что ни на есть бессовестным образом товарищи. Они день и ночь вынуждены гнуть спины, причем часто в буквальном смысле, на аморально-буржуазных субъектов… Может чайку?

– А как же, вас и ждали, – мечтательно улыбнулся Константин.

– Вы хотите поить нас чаем? – разочарованно-капризно спросила товарищ Блядь.

– Не поить, а потчевать, и не простым чайком, а самым что ни на есть революционным, полученным в дар от чуйских товарищей.

– Это другое дело, – обрадовалась товарищ Блядь.

Тем временем на столе появился пузатый заварной чайник из носика которого торчала папироса, а из дырочки в крышке тянулась длинная трубка с мундштуком.

– Ну что ж, сказал Партдонт, на правах секретаря первичной ячейки объявляю собрание открытым. Знамя вынести.

С этими словами он поднес чубук к губам, а Константин торжественно поднес спичку к папиросе. В чайнике забулькало.

– Слово предоставляется, – продолжил Константин, – товарищу Мазерову, – и он торжественно передал мундштук гостю.

– Регламент? – спросил Мазеров.

– По одной реплике в прениях.

– Понял, – сказал он и сильно засосал в себя дым.

Папиросы едва хватило на один круг.

– Может еще? – спросил Мазеров.

– Не думаю, – сказал Константин. – Чуйские товарищи дерьмо не шлют.

– Логично, – согласился Мазеров.

– Ебунчик, а как насчет конспирации? – спросил товарищ Константин.

– Несу.

Самогонка разлилась по стаканам. Первым встал Партдонт.