Андрей Сибирский - Скала бессмертных. Мистерии Жизни

Жил я тогда на Кавказе, в горах. В деревеньке одной. И дом хороший был, двухэтажный, с большим чердаком. Но недостроенный. Только второй этаж и был жилым. И вид из окна спальни очень красивый открывался: панорама гор до самого побережья. А посередине – гора.

С того места вид у нее пышным пирожком был. А ещё она на край Земли похожа, хоть я его никогда и не видел.

Жило нас там сначала двое, а потом целая большая семья. Все были мои друзья. А через пять месяцев я и вовсе один остался. (Пусть вас не смущает такая парадоксальность последнего высказывания. Ведь можно чувствовать себя одиноко даже в шумной компании.)

Дом большой, сад большой, и плодов на деревьях много, и в огороде овощи зреют, и в лесах в округе красота-то какая. А внутри не по себе как-то. Ни работы никак себе подходящей найти не мог, друзей никого, да соседи ещё диковатые попались. И выпивали. Окна их дома во двор ко мне выходили, а двор воронкой как бы – на склоне, дом внизу, и всё-то слышно, что у них происходит! И ещё больше не по себе становилось.

И вот однажды утром проснулся я, и не вставая с постели взялся за перо… (я нашёл его как-то на чайной плантации. Перо большой птицы буро-белых цветов. И так оно мне понравилось, что взял я его с собой; а через какое-то время разглядел – это же Дар Богов и знак их человеку: «На, мол, пиши, коль это в тебе есть!». И надо же! – к нему точь-в-точь подошли стержни от обычных ручек, и так легко им писать стало! Строчки словно птицы выпархивали из-под него. И эту книжицу я сейчас им пишу).

Взялся, а странно, и не пишется ничего… и не читается. Вспоминается только ночная картина: проснулся я этой ночью, смотрю в свое открытое окно, а там… на фоне темного еще неба и звездных россыпей вниз обращенным ровным треугольником поднимаются три «звезды»…«от земли»… и «в небо»! …и ровно ведь посередине окна! да именно в тот момент, когда я проснулся!…

А сейчас – свет Солнышка в окошко яркий, ласковый. Небо глубоко-голубое. И освобождение во мне какое-то. Это подобно тому, когда долго-долго ходишь с чем-то внутри, в душе своей, а ни названия, ни причины этому не знаешь. А оно все тяжелее и тяжелее становится – точно как ребеночек в животике у мам. Только у них он в животике, и тело имеет, которое растет, то есть знают они о нем, и ждут, и радуются. А тут и не знаешь толком, – где оно, и какое, оттого и тяжко иногда бывает. Да как радостно потом, когда проясняется!

Так вот случилось со мной это Освобождение, словно много лучиков в одной точке сошлись, и внутрь существа моего свет пролился. И ясно так стало, легко, как Солнышку за окошком в небе бирюзовом, с перламутровыми облаками и песнями утренних птиц.

И вот так оно в мыслях моих было: «Много я дорог исходил по земле, за свои немногие 20 с лишним лет. И для меня в них будто целая вечность вошла – так долги они показались. Много мест повидал я, людей, и прочитал немало мудрых книг. И с живым мудрецом общался три года. А себя так и не встретил». Это значит, ладу с Душой своей никак не мог найти, чтоб цельным по жизни идти, знать, что делать в жизни этой, и жить-то вообще зачем.

Бывает так у некоторых людей. Они на самые простые вопросы ответы найти не могут: зачем я живу? кто я? и тому подобное. Так и мучаются кто сколько – кто всю жизнь, кто меньше. Они еще нередко учиться идут на философов да психологов, книжки разные умные и древние читают, в разные религии да религиозные организации вступают. Все им кажется, что там они найдут ответы на свои вопросы, и перестанут мучиться. Успокоятся, в общем, метаться по Земле перестанут, умиротворение обретут. А умиротворение, – это когда оказываешься у Мира Творения: живешь с Миром и в мире, и чувством знаешь Мир как бы с самого начала Творения. Знаешь, когда и как он был сотворен, и куда движется, и как сейчас он творится. А раз ты и себя сейчас не отделяешь от Мира, потому как в мире с ним живешь, то и про себя теперь знаешь чувством: зачем ты живешь, и кто ты, и что тебе тут делать. Так и спокойно становится на душе, радостно.

Этого ни в каких книжках не найдешь. А к тому утру я это знал только из книжек, да из встреч с редкими людьми, которые так живут вроде. По крайней мере, по виду их спокойному, уверенному и словно светящемуся, можно было такое предположить. Сами они об этом никогда не говорили.