Вера Якушкина - Оригинальные стихотворные поздравления в двух томах. Том 2. Судари. Сударыни

И грудь не кольнет от страданий с сих пор.

Цветок лишь, порадует грустный мой взор?

Увы! Это все не в моей уже власти, —

Удвоить цветка пожелтевшего сласти.

Не буду, о нет, никогда уж желать я

Тебя, – мой единственный мир и проклятье!

Лишила всего, я – ничто для тебя,

И ты покидаешь меня, не любя:

Уходишь навек, как растаявший миг,

И чувств не осталось, и дум никаких.

Меня осудила, душе моей тесно,

Хотя, небесам лишь о правде известно.

Прощайте все чувства мои и желанья,

И жен, и девиц, да и вдов обаянье,

Вы сделали все из меня дурака, —

Отныне, свершать я не буду греха;

Тебе, мой доверчивый трепетный ум,

Отныне, – запрет на кокетливый шум,

Я, с чести своей полномочья сложу,

И с жадностью дружбу теперь завожу.

Разбил все амбиции, идол пропал,

И Горе, и Радость я в жизни познал;

И эти, последние, дороги мне,

Моим отражением стали в судьбе:

Как Медный, Бэкона монах говорил,

«Проносится Время безудержно мимо»,

Сияние юности, все я сгубил,

И сердце истратил на страсти и рифмы.

Каков же известности нашей венец?

Бумага исчеркана вся письменами:

Взбираюсь на гору, вершина – конец,

И встреч уж не будет там, в тихом тумане.

Кто пишет, героев своих убивает,

Поэт, свою свечку, – с душою сжигает,

И в пыль превращается оригинал,

И – вечности, слепок его, не познал.

Да есть ли надежда? Египта владыка

Хеопс, пирамиду воздвигнул, гордясь,

Но это, – лишь вещь, хоть она и велика,

Истлел он, сам в мумию там превратясь;

Грабитель сокровищ древнейших желал,

И, гроба покрытие грубо сорвал:

Не значит для нас ничего монумент,

И пепел Хеопса, развеян в момент.

Но я философствовать очень люблю,

Увы! Вам сегодня я всем говорю, —

Рожден кто, – тому суждено умереть,

И плоть твоя, – сено. Не надо жалеть;

Ты юн был и глуп, не грусти о былом,

Могло быть и хуже, – подумай о том…

Скажи-ка спасибо, что все обошлось,

И вора на твой кошелек не нашлось!

Charlotte Bronte 1816—1855 Пер. с англ.

В мысль загляни мою, прочти и удиви,

Ныряй, не бойся очень темных волн,

С мыслью-жемчужиной оттуда приплыви,

Мир в глубине, красот чудесных полн.

Ныряла я, искала их, но там лишь мрак один,

Исчезло все, и жизнь, и мысль, и память он сокрыл,

И, погружаясь в черноту и пустоту глубин,

Погасло небо, солнца свет, и луч надежд остыл!

Все отдала бы я за миг, чтоб слышать нежный бриз,

То дуновение, что жизнь несет с собой, не смерть,

Но мысли трепетной, угас нечаянный каприз,

Душе моей осталось лишь, во мраке коченеть.

J.W.Goethe (Abschied) Пер. с нем.

Легко нарушить чести слово,

Но трудно долг свой выполнять,

Жаль, что для сердца, – лишь оковы,

Когда не можешь счастья дать.

Ты свои чары упражняешь

Но я давно приворожен,

Ты лишь опасность приближаешь

Манишь к безумью сладость волн.

Не убегай, я умоляю!

Откройся взгляду моему!

Ведь все равно я все узнаю,

И слово данное, верну.

Тебе свободу возвращаю,

Я верен клятве был своей,

Прости, отныне исчезаю

С глухой тоской в душе моей.

Heinrich Heine (1797—1856) Пер. с нем.

Друг друга любили, но только напрасно,

От чувств испытали одно сожаленье;

И ненависть больно душила и страстно,

Желали найти от любви избавленья.

Но все же, расстались они, наконец,

И редко, и горько потом вспоминали;

Когда наступил этой жизни конец,

В том мире, едва лишь друг друга узнали.

Wilhelm Müller (1794—1827)

Der Lindenbaum Пер. с нем.

Колодец пред воротами,

И липа там стояла,

Среди ветвей тенистых

Там сладко мне мечталось.

Я начертал на липе

Слова любви большой,

И в счастье, и в печали

Стремился к ней душой.

Сегодня, расставаясь,

Сквозь ночь, бегу я к ней,

В любимые объятья,

Глаза закрыв скорей.

И шелестели ветви,

Как будто призывали:

Приди, товарищ милый,

Здесь утоли печали!

Холодный ветер больно

Лицо во тьме хлестал,

Сорвал порывом шляпу,

Но не вернулся я.

С тех пор скитаюсь долго,

Кляня чужбины даль,

И слышу шелест милый:

Приди унять печаль!

Johannes R. Becher 1891 – 1959 Alte Bank Пер. с нем.