Евгений Татарский - Наперегонки с бананами. Сборник рассказов

Но школьный военрук заверил напарника, что, дескать, инвентарь у него имеется, так что за этим вопрос не станет. Главное, почмокал он губами, чтобы доктор с собой ведро взял для рыбы, да побольше, потому что клев сегодня, судя по всему, будет что надо (тут военрук скривил правую половину своей физиономии, вроде как заговорщически подмигнул). Вот тут-то доктору и заподозрить бы неладное, призадуматься. Но он, со всей широтой своей загадочной русской души, помноженной на жизненную неопытность, прошляпил этот момент. И, выбрав ведро посолиднее, радуясь что в жизни наметилось хоть какое-то разнообразие, Валентинович влез в самые свои вездеходные сапоги и вышел вслед за военруком на улицу.

– Ну, а где удочки? – поинтересовался он, видя, что военрук уже при полном параде (кепка, комбез и сапоги до самого колокольчика), но при этом всего с одним обвисшим рюкзаком за спиной и без ручной ноши.

– Чем ловить-то будем?

– Удочки, удочки, – пробормотал учитель военного дела и осторожно так погладил свой рюкзак, – все, что нам нужно – здесь. Не боись, доктор, Бог не выдаст, свинья не съест. Потопали.

Ну, и потопали они. Почвакали, вернее. Потому что лившие накануне дожди размягчили почву настолько, что превратили ее в нечто, что иначе как грязюкожижей и не назвать-то никак. Да, кстати, чвакали они не где-нибудь там, а по дороге. Вот так! По самой настоящей дороге, по которой летом и зимой можно проехать на тракторе, а весной и осенью как повезет. Понятное дело, что, исходя из особенностей местности, до пункта назначения решили они добираться пешком, благоразумно оставив машину скучать в гараже.

Целью же их, как поведал военрук, было небольшое круглое озерцо, метров тридцать в диаметре, не больше. И располагалось оно в аккурат между двух сел, питаясь притоком одной невнятной речушки. Но, несмотря на свое стратегически выгодное положение, озерцо это, хотя тихое и уютненько поросшее камышами, почему-то было не самым популярным местом отдыха и промысла среди туристов и рыболовов. Да и троп натоптанных к нему не имелось. Уж и не знаю почему. Может быть, конечно, потому что в нем рыбы отродясь не было. Хотя возможны, конечно, и другие причины.

Но школьный военрук, сам в рыбной ловле разбирающийся примерно так же как и его напарник (то есть, никак), но уверенный что начинать никогда не поздно, решительно чвакал, не без усилия вытаскивая ноги из липкой коричневой жижи, в сторону намеченного им места промысла. Сидеть, как делают все местные мужики, с удочкой на берегу речки, он не имел ни малейшего желания, а рыбы жаждал много и сразу. Тем более что, как он был убежден, новичкам должно повести.

Доктор же, уже не столь окрыленный идеей половить рыбку каким был дома, помахивая ведром, чвакал рядом. Окрыленность же его сникла сразу, как только военрук поделился с ним своей задумкой, но поворачивать обратно он все-таки не стал, ибо сворачивать домой с пол пути на рыбалку это от лукавого. Задумка же у военрука была просто шик! Она была не только так же проста и гениальна, как все что придумывают русские, но еще и столь же опасна. Во всех смыслах.

В общем, военрук решил пошалить по-взрослому. Так сказать, без трусов. В переносном значении, конечно. При этом удочек, лески, крючков и прочих там катушек-червячков, что обычно используются рыболовами, у него, как и у доктора, тоже не было и в помине. Зато у него был неограниченный доступ к аммиачной селитре, которой он мог угощаться сколько душа пожелает. Поняли уже, наверное, да?

Вот-вот. Зачем, решил он, сидеть на бережку и таращиться на поплавок в ожидании пока у рыбехи совесть проснется, когда можно разобраться с этими плавучими бестиями по-мужски. Раз и навсегда показать им кто на самом деле вершина эволюции и последнее звено в пищевой цепи. Мол, человеку разумному, к которым он себя, безусловно причислял, не пристало зависеть от настроений и желаний рыбы, и если человек хочет, должен взять у природы свое.

– А на кой тогда ляд нам блага цивилизации? – завершил он изложение своей теории доктору с ведром. – Уж явно не для того чтобы какие-то там рыбы решали за нас, принесем мы сегодня домой своим женам мамонта или нет, или что у нас будет на ужин!

– Какого такого мамонта? – на всякий случай уточнил доктор. Он еще дома заметил, что военрук хотя и успел уже с утра причаститься к огненной самогонной водице, но при этом был косым не более чем всегда, так что бредить вроде бы как не должен.

– Я образно, – заверил его школьный учитель и поправил лямки рюкзака, где хранилась селитра. – Про мамонта это я так, чтобы подчеркнуть нашу мужскую долю добытчиков пищи.