Евгений Татарский - Наперегонки с бананами. Сборник рассказов

И уже сняв денежки подчистую, семейка та быстро переоделась в черные одежды и набрала номер станции скорой медицинской помощи. И в трубочку так жа-а-алостливо пролепетала, что, дескать, бабушка у них старенькая есть, и она это… ну… вроде бы как… не дышит…

А дальше уже все просто. Приехала карета скорой медицинской помощи. Небыстро так приехала, как и положено в подобных случаях.

Доктор и фельдшер, войдя в спальню-мавзолей, посмотрели на труп и оценили его как мертвое тело. Измерили для виду давление. Оказалось что давления нет, что только подтвердило их первоначальный диагноз. Пульса они тоже не нащупали. И на закуску, чтобы уж точно развеять всяческие сомнения, растянули бабке веки в стороны, и посветили в глаза фонариком. И ее зрачки, само собой разумеется, на свет не отреагировали.

И вот тогда приехавшая бригада вздохнула с облегчением. Еще бы! Труп это и есть труп, его нужно только засвидетельствовать. А вот если бы этот труп подавал еще хоть какие-нибудь признаки жизни, им пришлось бы его качать тридцать минут. И параллельно дышать рот ко рту. И на родственников поглядывать, как они реагируют на безрезультатность реанимационных мероприятий. А так…

…Засвидетельствовано состояние смерти… время… фамилия врача… подпись…

Короче говоря, быстро-быстро все формальности были соблюдены и дата кончины зафиксирована так как нужно. Вызван наряд милиции, что тоже полагается в подобных случаях, которые также принялись заполнять кучу бумаг, не обращая особого внимания на "виновницу" всей этой суеты.

А дальше были морг, вскрытие, протокол. Но и даже там подлога никто не заметил, и замаринованную старушку восприняли как свежачок. Похоронили ее, само собой разумеется, на третий день после официальной даты смерти, как и положено по христианским порядкам, что пришлось в аккурат на тринадцатый день после отлета души.

Всё. Happy end! Все довольны, все счастливы.

А как вы думаете – это единичный случай?

Литр пауков

Русского человека можно много в чем упрекнуть и обвинить. Например в том, что русские, якобы, лаптями щи хлебают, затем этими же лаптями по карте меряют свои просторы бескрайние, которые больше, чем половина всего Африканского континента. В том, что этот народ непутевый владеет несметными природными богатствами, о которых другие народы и не мечтают даже. В том, что без царя-батюшки на престоле народ этот и не народ вовсе, а лишь сборище оборванцев и самозванцев, сами не знающих, какую непредсказуемую штуку выкинут в следующую минуту. Да мало ли еще в чем. Русские же. Но вот в отсутствии смекалки русского человека не смогут упрекнуть даже самые лютые русофобы.

Потому как в тех условиях, которые веками складывались на Руси, без смекалки русские давно бы уже вымерли аки мамонты, к переменчивым окружающим условиям вовремя не приспособившиеся. Что бы ни случилось, русский человек всегда найдет выход из ситуации. Зачастую неправильный, правда. Но он его найдет!

Не отстают от взрослых и дети, иной раз даже более предприимчивые и умеющие хотеть чего-то ну-очень-очень сильно. А уж если речь идет о детях, чьи самые беззаботные годы пришлись на очередные социальные потрясения в стране – например, перестройку и развал СССР – да еще после стольких лет безденежья у родителей и тотального дефицита в магазинах, вдруг в ларек возле дома привезли турецкие конфеты и печенье с сахарной крошкой, то жди беды…

В то лето пункты приема стеклотары, макулатуры и металлолома работали с утра до вечера и практически без выходных. Дети тащили все, что только находили, получали за это несколько помятых купюр и тут же бежали в ларек тратить кровные на сладости. В ход шли стопки пыльных журналов, вытащенных из-под диванов, разломанные раскладушки и, конечно, бутылки. Особенно бутылки! Их сдавали особенно много, потому как и безо всяких социальных потрясений на Руси любят мед-пиво-пить. Есть грешок, чего уж там.

И у кого из детишек родители были особенно большими почитателями огненной воды, так те были самыми богатыми и, соответственно, могли покупать себе сладостей больше остальных. Если, конечно, сами родители эти бутылки не сдавали, дабы насобирать еще на одну. Взрослые ведь тоже смекалистые, хоть и непутевые.

В поисках чего бы еще сдать, ребятишки забирались даже в захламленные сараи и летние кухни, на которые сами взрослые уже давно махнули рукой. И, сколько же было радости, когда во время таких вылазок где-нибудь под изъеденным молью ковром или в недрах давно выцветшего и ушедшего на покой шкафа, обнаруживалась вдруг забытая всеми пыльная бутылка! Пусть и с какой-нибудь мутной жидкостью на дне, не важно, ее можно отмыть, главное, чтобы была не треснутая. Бежал тогда такой мальчонка в пункт приема стеклотары, оглашая улицу триумфальным позвякиванием бутылок в пакетике. Детство!