Тори Халимендис - Сказочная Академия

– Ага, – прогундосил мерзкий глюк, – вот так поверишь кому, а потом ложек не досчитаешься.

– Каких ложек?

– Ну или вилок. Или еще чего в хозяйстве нужного. Ну уж нет, боярин, вы-то сами как пожелаете, а я доверять всяким-разным не намерен. Не то у меня положение, потому как ответственность на мне большая.

Дурацкое препирательство мне порядком поднадоело, и я решила вмешаться. Благо, и вопрос назрел, пусть и не больно важный.

– А почему у вас кличка такая странная?

– Какая кличка? – изумился Мужчина Великолепный.

– Боярин. Ведь не могли же родители вас в самом деле так обозвать. Хотя не мне о том судить, конечно, – стушевалась я.

Теперь уже оба глюка – прекрасный и противный – уставились на меня с одинаковым недоумением.

– А что я говорил? – на Милославской физиономии проступило редкостное самодовольство, отчего она стала еще противнее. – Как есть малахольная.

Желание стукнуть его кулаком по выдающемуся во всех смыслах носу было столь нестерпимым, что у меня даже руки зачесались, но я велела себе стоять спокойно. Мысль о том, что в присутствии привлекательного мужчины женщина должна выглядеть трепетной ланью, а не бой-бабой нам с Зинкой накрепко вбила в головы Клара.

– Ни один мужчина, девочки, не желает чувствовать себя слабаком, – поучала она нас, изящным постукиванием расписанного цветами и бабочками ноготка сбивая пепел с длинной тонкой сигареты. – Мужчины хотят быть принцами, но – только для принцесс. Читайте сказки, мои дорогие, там вся многовековая мудрость. Разве хоть одна принцесса сама перековывала коня? Так нечего и нынешним женщинам самостоятельно менять резину. И сражаться всегда доводилось именно принцам, а принцессы только хлопали ресницами и восхищались.

Клара знала, что говорила. Нынешний ее муж, Эдик, четвертый по счету, был всего на семь лет старше нас с Зинкой. Клару он обожал безмерно и выполнял все ее прихоти. Да и экс-мужья исправно снабжали бывшую деньгами, дарили дорогие подарки и мчались на помощь по первому зову. Оттого-то мы и внимали Зинкиной матери, затаив дыхание – когда еще услышишь откровения самого настоящего гуру? Подозреваю, она и в тот памятный вечер не стала бы делиться с нами своими секретами, если бы не бутылка мартини, приконченная ею в одиночку в честь временного освобождения от семейной жизни – Эдик с друзьями отправился на футбольный матч в соседнюю область и вернуться должен был лишь под утро.

Вовремя припомнив откровения Настоящей Женщины, я застыла столбом и похлопала ресницами в сторону Боярина, ожидая, когда он за меня вступится.

– Вообще-то, – медленно протянул красавчик, глядя на меня с непонятной жалостью, – я и есть боярин. Из славного рода бояр Беспределкиных, между прочим.

– А? – глубокомысленно выдала я, потом задумалась и дополнила вопрос. – Беспределкиных?

– Иван Алексеич, славный мой предок, беспределом на большой дороге занимался, – охотно пояснил Боярин. – Гра… кхм… неважно. А в бояре его пожаловал сам царь, когда по незнанию напал Иван Алексеич на карету, в коей друг царский ехал.

–Постойте, – не поняла я, – получается, ваш Иван царского друга убил, а его за это – в бояре? Нелогично как-то.

– Не убил, – поправил меня славный потомок беспредельщика, – а токмо огра… Тьфу, ценности реквизировал. А потом оказалось, что другу царь денег должен – в картишки проиграть изволил. Так вот, Иван Алексеич царю его долю законную отдал, и тот с другом расплатился.

– Мошенник, – вынесла я вердикт.

– Кто – царь или Беспределкин? – живо поинтересовался Милослав.

– А оба.

Красавчик нахмурился, а Милослав залился хохотом, но, поймав взгляд боярина, закашлялся.

– А я что, – забормотал он, – ничего я. Мое дело маленькое, ходить да за порядком присматривать. А в царские заботы я не лезу, не по чину мне.

Беспределкин посмотрел на него с подозрением, но все же повернулся ко мне – не то решил оставить выходку Милослава без внимания, не то собрался устроить разгон позже, без лишних свидетелей, то бишь без меня. Едва додумав сию замечательную мысль, я тут же спохватилась: как это без меня? Мои глюки отдельно от меня существовать не могут. Как оказалось, у глюков на сей счет имелось свое мнение.

– Давайте начнем сначала, – предложил мне Беспределкин.

– Давайте, – согласилась я, не вполне понимая, что именно нам следует начинать.

– Итак, меня зовут Венедикт Распопович Беспределкин, – чинно представился красавчик, который, признаться, с каждой минутой казался мне все менее привлекательным.