Владислав Кукреш - Сказки о Любви

Когда капитан судна отодвинул ширму, за которой последние месяцы почти безвылазно работал талантливый повар, то от увиденного вскрикнул, отшатнулся и попросил вывести из помещения женщин. Лишь только за дамами захлопнулась дверь, он продемонстрировал ужасную находку.

На кухонном полу укрытый измятым фартуком лежал Алексей. Нет, это не сон сморил его посреди трудовых будней. У человека-рыбы напрочь отсутствовала голова. В руках повар-экспериментатор сжимал огромные ножи, покрытые тёмной кровью. Судя по всему, ими и нарезалась для знаменитой ухи «рыба».

Неподалёку от распростёртого тела лежал блокнот, в котором размашистым почерком покойный просил у экипажа и пассажиров прощения. Он писал, что знает, как примирить себя и детей:

«Непутёвая рыбья голова больше не станет пугать моих мальчиков. Я нашёл решение. Как отыщете тело, слёзно прошу вас, друзья мои, сделать вот что. Немедленно посадите в рану на плечах, как в плодородную почву, прекрасное дерево или цветок. Когда растение зацветёт, облик мой изменится, и дети перестанут меня ненавидеть. С уважением, Алексей Шишкин. PS: перед тем, как что-либо посадить в рану не забудьте хорошенько удобрить сподручными средствами „почву“. Очень на вас всех рассчитываю».

Капитан лайнера времени зря не терял, и исполнил последнюю просьбу человека-рыбы в считанные минуты. Вскоре из плеч Алексея высился красивейший молочай, а спустя всего неделю, немного окрепнув, мужчина стал передвигаться по палубе без посторонней помощи. Поговаривают, что в нём проснулось шестое чувство, поэтому воскресший кок не только прекрасно ориентировался в пространстве, но, как и прежде, мастерски справлялся со всеми обязанности первого заместителя начальника камбуза.

Детей несказанно обрадовало возвращение человека-растения. Весь день они с ним играли, смеялись, дёргали за зелёные листики и поливали папу из лейки – чтобы рос большим, сильным и никогда не болел.

Кенну произошедшие с мужем метаморфозы тоже устроили. С исчезновением рыбьей головы всё в семье наладилось. Более того, отпала нужда держать в холодильнике банки с опарышами и дождевыми червями. Теперь у любимого совсем другая диета.

Молчаливый муж, который питается только водой и солнечным светом – лучший для жены подарок. Оберегай такого от насекомых-вредителей, и всё в доме будет в порядке.

Так они и жили: в любви и радости. Человек-растение ходил в морские рейсы и радовал пассажиров «Тир-на-Нога» кулинарным искусством, а его жена воспитывала двойняшек и присматривала за домом. Сами же дети росли не по дням, но по часам.

Даниэл и Алан гордятся человеком-растением, ставят отца в пример и мечтают, когда вырастут, повторить его судьбу.

– И ещё, доктор, посмотрите на эти толстые коленки – просто толстенные! Весь этот жир, он убивает меня. Пожалуйста, прооперируйте как можно скорее, – завершила длинный перечень «недоделок» приоритетный клиент сети клиник «Пигмалион».

Опустив локти на стол, Геннадий Шаров вдавил кончики пальцев в виски и, пока массировал голову, изучал ноги Жанны Рутман. Красивые, ухоженные ноги фотомодели – идеальные, как и вся её фигура, голос или жесты. Она сидела на мягком диванчике его личного кабинета – миниатюрные гладкие, как у куклы, ладони накрывают колени, которые в скором времени лягут под нож.

– Жанна Викторовна, вы прошли через почти две сотни операций, – устало произнёс врач. – Грубо говоря, вас слепили заново. Мы убрали несколько рёбер, удлинили на десять сантиметров ноги, сформировали грудь, губы, подчеркнули глаза. На последнем сеансе мы полностью заменили вам эпидермис, дерму…

– Эпи… чего? – переспросила Жанна.

– Кожу, проще говоря – кожу. Она теперь у вас гладкая, как у младенца…

– Да-да, никаких морщин в ближайшие двадцать лет! – воскликнула женщина. – А ещё она прочная-прочная, и такая чувствительная! Вы подарили мне бездну новых эмоций. Доктор, мы с мужем…

– Прошу, без подробностей. Не это главное, – опередил Жанну тот, кого назвали доктором; в действительности Геннадий работал главным программным хирургом и членом правления сети клиник «Пигмалион», но предпочитал думать о себе как о человеке науки, тем более, что в качестве профессора читал лекции в разных университетах мира. – Я хочу сказать, – продолжил Шаров, – что вы – прелестны и…

– О боже, неужели вы снова начнёте меня отговаривать от операции? – воскликнула женщина.