Алексей Гуртовой - На курсе

Через пару лет, уже Алексей для «Гориллы» стал свежей волной. Днепропетровск хоть и был в двух часах езды от Новомосковска, но отличался разительно во всем. На третьем курсе Алексей уже был, не как « с Новомосковска». Сашка жил в свободном двухкомнатном флигеле сам, и там часто оставались с ночевкой как Алексей с подругами и иные пары без личной ночной жилплощади. Со своей Захирой Хамидуловной, той самой старшекурсницей, Алексей был у «Гориллы» несколько раз. Захира, сама была с Павлограда из приличной татарской семьи. С Алексеем они были вместе уже пару месяцев. Невысокая, круглолицая, обходительная. По окончании техникума она планировала выйти замуж, и Алексей был как вариант. Это он потом узнал. Но видимо острый ум татарской женщины понял, что Алексей совсем не спешит в брак, и решил действовать иначе. Впечатленная Сашкиными историями и его брутальными манерами столичного мачо, она приступила к созданию своего семейного счастья. Сама собой задурманенная Захира, призналась во всем Алексею, правда не сразу. Но ему было уже в принципе все равно. «Горилла» то же пришел, так «по пацанячи», мол, пойми чувства и типа все решено. Алексей не то чтобы расстроился, он просто их не понял и очень пожалел Захиру. Потом была свадьба, через месяц скандалы. Захира все чаще уезжала к родителям. И по остатку, говорят, местные видели, как приехал Хамидул и гонял Сашку по двору с криками: «Я с тэбэ как с барана, валуха сдэлаю». В общем, чисто Новомосковский сценарий.

От этого было грустно. Память опять подсовывала зарисовки из прошлого. Возвращаться не хотелось вообще.

В комнату быстро вошла груда мышц Лесина. Он сразу, даже не глядя на Колю, подошел с протянутой рукой к Алексею. Тот, вставая с кровати, поздоровался с ним.

– Привет, дай пару штук, – проговорил с «гагаринской» улыбкой Лесин.

– Дай чего? Привет, да, – чуть придя в себя, ответил Алексей.

– Пару «пиджачков», проверенных электроникой, которые, – пытался острить Лесин.

В то время презервативы гарантированно в общаге можно было стрельнуть только у человека, который реальные имел отношения с противоположным полом. Работало как тест на наличие секса. Остальное так, разговоры «трех охотников на привале», одни зарисовки.

Факт подхода Лесина означал, что он в курсе отношений Алексея с Алиной. Как и откуда, какая разница. Это общежитие, свои правила. Алексей поднял со стула брюки и с заднего кармана достал один пакетик. Покрутил в руках и отдал Лесину.

– Есть только один, я сейчас «монашу», уже неделю, – сказал медленно Алексей.

– Трахатся хочу, на глаза не вижу, – не унимался Лесин.

– Очки вот уже есть, иди, прозревай, давай, – спокойно говорил Алексей, показывая на изделие.

Видимо радужное настроение Олега жестко уперлось в моральное состояние Алексея.

Даже ежик на голове Лесина, отъехал назад, так тот посерьезнел.

– А ты чего такой, все нормально?

– Да вот хочу Олег, начать то, что ты уже закончил, – протянул Алексей уже с улыбкой.

– Так какие вопросы, ко мне сегодня Стас с Феодосии приехал, с двоюродной сестрой и с «моей Катей», ну ты понял, я сейчас иду к ней. Давай вечером к нам все уладим, я гарантирую, там сестричка то же, «по целям» приехала, – вернувшись в «гагаринское» состояние быстро проговорил Лесин.

У него в такие моменты все рецепторы, в виде одной заряженной двухстволки, были нацелены только на жертву его полового влечения.

– Олег, мне б где-то документы пристроить, время уже, здесь в «Водном» у меня пролет, – говорил со вздохом Алексей, – а, за предложение спасибо, поживем – увидим.

Лесин приложил свою гигантскую руку к плечу Алексея, доверительно заверив, что все у него получится. На выходе хлопнул Колю по торчащему из кровати колену, с окликом: «Николай, не спать!», и удалился за дверь.

Длинный, июльский день, заканчивался закатом на Слободке. На фоне, которого, как символ вечности для Алексея в этом общежитии, горел высокий газовый факел, какого-то нефтеперерабатывающего предприятия за городом. Факел горел всегда и его визуальное восприятие, уже не было центром для всего обзора. Так же, уже не вызывали такого слухового эффекта, проходящие за жилыми домами поезда. С восьмого этажа общежития они прекрасно просматривались. На таком поезде, почти два месяца назад, в Одессу приехал и Алексей. Сейчас их движение вызывало очень гнетущее чувство. Чувство проваленного дела, несбывшейся мечты и усталости от постоянной генерации себя к действию. Память подбрасывала алгоритм движения, но уже назад.