Шмиэл Сандлер - Свадьба в Шаартузе

Уже в больнице он узнал, что мотоцикл, а вернее то, что от него осталось, пионеры местной школы сдали на металлолом, а на вырученные деньги восстановили столб.

К нему приходили друзья – проведать, но больше всех волновалась жена:

– А это, правда, что у тебя одна нога будет короче другой? – спросила она.

Семен Аркадьевич печально кивнул.

– А правда, что шея не будет держаться прямо?

– Это поначалу, а потом будет.

Жена хотела спросить еще что-то, но не решалась, а, только молча, вытирала слезы платочком. Понимая, что испытывает в эту минуту супруга, Семен Аркадьевич пытался приободрить ее:

– Стелла, – сказал он, улыбаясь, – я верю в несгибаемую твердость советского человека.

Но жена все еще сомневалась:

– А столб, повреждённый тобою, – спросила она, – будет ли он стоять как прежде?

– Будет, – сказал Сирканисов и для убедительности заключил свои слова стихами великого русского классика:

«На берегу пустынных волн

Стоял Он дум великих полн

И думал – отсель грозить мы будем шведу»

Но жену его слова не убедили. Она ушла от него в полной уверенности, что ни ей, ни тем более шведам никогда не дождаться от мужа того, что Петр Великий периодически получал от Екатерины Первой.

Стелла тихо шла по пустынной больничной аллее, наступая на пожухлые осенние листья. Она украдкой смахивала с лица жгучие слезы, удивляюсь тому, как причудливо сотрясение мозга пробудило в муже величественные пушкинские строки.

Через месяц Семена Аркадьевича выписали из больницы. В день выписки по иронии судьбы он встретил инструктора. Тот никак не ожидал увидеть воспитанника в добром здравии и не мог скрыть удивления.

– Я бросил это дело, – сказал ему Семен Аркадьевич.

– Ну что ж, – повеселевшим голосом сказал инструктор, – очень разумно, молодой человек, и главное своевременно.

Они раскланялись, и Сирканисов пошел далее, слегка припадая на левую ногу и, пытаясь зафиксировать правильное положение шеи. То о чем хотела и не смела, спросить его жена все-таки случилось с ним – ему пришлось забыть о радостях секса. Иной раз, впрочем, у него это получалось, но такие праздники выпадали все реже и реже, и это обстоятельство привело к полному разладу в семейных отношениях супругов: Стелла Юрьевна подружилась с кунг-фу, а вернее с тренером по этому виду спорта товарищем Васканяном Вазгеном Карапетовичем, а Семен Аркадьевич с головой ушел в разработку идей социальной психологии, утешаясь словами поэта сказавшего:

Женщина может быть другом, но лишь на время,

Пока не найдет другого возлюбленного.

Когда она окажется в объятиях другого,

То не захочет впредь видеть тебя.

Когда писали предначертание о верности,

То перо, дойдя до женщин, сломалось.

Глава 7

Мир полон чередующихся превратностей, Которые обитают среди людей словно беглые тени

Улочка, которой шел, предаваясь воспоминаниям, Семен Аркадьевич незаметно вливалась в рыночную площадь. Через минуту он стоял в центре Шаартузского базара.

В письме было сказано «Дорогой Симон, встречу тебя на базарной площади у сапожной будки дяди Юры Исхакбаева»

Болтая с торговцами помидоров, переступая через мешки с репой и, обходя горы арбузов и дынь, почтенный Сирканисов искал дядю Юру. Будок на базаре он насчитал восемнадцать тот, кто воздвигал эти странные сооружения, был посвящен, вероятно, в особенности стиля графа Бартоломе́о Растре́лли. (Граф Варфоломей Растре́лли – русский архитектор итальянского происхождения. Наиболее яркий представитель елизаветинского барокко). Претензия шаартузских последователей графа сказалась в их творениях: крыши фанерных строений были конической формы с причудливыми жестяными завитушками, а двери расписаны строгим орнаментом.

В иных будках производился мелкий ремонт обуви, в других записывали на пленку песни и музыку индийских кинофильмов. Жители шаартузского района высоко ценили мастеров индийской эстрады и это было важно с двух сторон – повышалась музыкальная культура Шаартузцев и, благодаря индийскому кино, выполнялся план шаартузского комбината бытового обслуживания. Народ ходил от будки к будке либо с магнитофонной пленкой тип 10, либо с полуразвалившимися ботинками местной обувной фабрики. Сапожники с усердием стучали молотками по отклеившимся подошвам, пыль стояла столбом, сапожники оглушительно чихали на клиентов и, не извиняясь, обсуждали последние указы секретаря по идеологии товарища Сатарова.