Дом - Апокрилог. Закрывая глаза

© Дом, 2020

ISBN 978-5-4490-3842-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Закат и рассвет в одном повествовании – а чему будет положен «конец», и чему настанет «начало» – каждый из вас определит для себя сам.

Что мы знаем о толпе: о мандарине раздора, эгоизма, риска, негативизма и т. д.? Толпа всегда ищет виновников – белых ворон, но никак не хочет искать выход содружно. Если говорить о душе — внимательной, чистой и благодарной, — не загнанной душе – то она находится в непрестанном поиске выхода/освобождения. В её силах справляться с кармой; физическая слепота для неё едва ли ощутима, которая всё же затормаживает поиски света. Толпа же – как лебедь рак и щука – рвёт её в разные стороны; душит и губит. Её уделом всегда оставалось быть гадким утёнком среди разношёрстного сброда.

В толпе не стоит искать единства, – не все хотят пить коктейли из канала-источника и покачиваться в гамаке у берегов Рая. Они перестали слышать внутреннюю колыбельную отца и матери, безбрежно сливающуюся в унисон.

Толпа – таково название гоминидов, прислушивающихся не собственными ушами, а большинством . Так будет, покуда не восторжествует справедливость и после неизбежного переполоха не останется хотя бы один или несколько гоминидов, не принимавших в этом участия, которые и отыщут выход, – один для всех – шансы уравниваются.

В темноте, тишине, неизвестности и необитаемости, существовало 8 микроскопических точек, появившихся из ниоткуда (в чём, всё же, нет никакой уверенности). Все они кружили вокруг одной большой огненной планеты; притягивались все ближе её магнитным полем, сильнее сплотняясь между собой. Красная планета словно благословляла их светом, который питал их жизнью. Эти крошки-атомы – сама невинность – точно пасхальные яйца под прикрытием курицы, согревающей их теплом в ожидании, когда же те вылупятся. Но пока, на протяжении множества световых лет, ничего не происходило. Словно впавшие в анабиоз, спали они во тьме беспробудным сном…

И вот, в один из дней, задребезжали они в пляске, словно ульи пчёл; казалось, пробудился и загудел сам Небесный дом и давай лихача, да такого зажигательного: отовсюду сыпались и разбивались градом кометы, болиды, астероиды и фейерверки звёзд. Что же, – в недоумении скажете вы, – должно было произойти, чтобы всё, зараз, ожило? Каким образом эти не видимые глазу точки, смогли привести в ритм механизм сущего?

Разберёмся, прежде всего, – и это «разберёмся» будет вас окликать на протяжении всего повествования, – что является жизнью для тех, кто спешит её прожить «качественнее»; с оглядкой, да, в принципе, с круговым обзором, и круговыми запрограммированными глазами, только и выискивающими, где же притаилась смерть. Выпадает из виду одна деталь: спешка уже исключает качество.

А ну-ка, кто из вас ни разу не играл в прятки? Детская забава, казалось бы, ан и взрослые не чураются этих незатейливых игр, потому как в каждом из них заложено знание, и подобно детскому любопытству, они всегда будут в его поиске, – по сути, в сведении начала с концом, добра со злом; и так покуда не поймут, что ни того ни другого нет – есть только сплошное и единое.

Известный страх гоминидов заключён в том, что они боятся подняться выше на одну ступеньку, встать на порог обеими ногами, и, отдышавшись, его перешагнуть. Ясно, что земля здесь выступает в качестве образного «порога». Рождение – это ступени ниже порога и по мере становления/взросления, они могут подниматься только вверх, просто потому что ступени до рождения позабыты и отгорожены стеной начала нового; они, соответственно, ведут к смерти, хотя снизу могут показаться бесконечными, встремляясь в белый свет. В заблуждение, пожалуй, может ввести одно: а что их встретит там, наверху? В то же время внутреннее и бессознательное чувство, заложенное в каждом, – тот самый жмурик, который прячется от них с детства, – говорит о безграничных возможностях Абсолюта и его проявлений. «А может там тупик?» – и это вас волнует не меньше «безграничности непознанного». И вы не рискуете, даже не пытаетесь, просто потому что страх перед неизвестным пугает и пугал всегда. И так вы до сих пор топчетесь на середине, не определившись с направлением – как глупцы, которые боятся зайти в свой дом спустя несколько лет странствий, опасаясь, как бы там чего за это время не изменилось.