Вяч Кон - Ляпиков – художник искушения

Еще будучи малым человечеком 6 лет, он раскрывал книги по хиромантии, перепечатанным в ручную отцом – филологом (в СССР тогда это было под запретом, но интеллигенция себе позволяла многое из недозволенного). Тайна! Тайна завораживала тогда всех. Она было везде и ее культивировали, из нее создавали идола и в кровь каждого проникал вселяющих ужас скрытого божества. Маленький Ляпиков особенно это остро чувствовал в образе своего отца, который постоянно куда то уезжал, а мама то ругалась с ним, то пару раз огрела стенкой, рядом с которой была его голова. Именно тогда, этими конфликтами, был развеян миф о могуществе Отца, и позднее Великого Бога – Отца. Позднее в свои 25 – 30 Ляпиков потратил 5 лет чтобы перекопать и пропустить через себя всю христианскую доктрину и на себе ощутить, как можно легко манипулировать с человеческим подсознанием и рождающимися оттуда страхами через символы и знаки. И вот теперь, когда он слышал из уст молодого щёголя Продюсера Всего, о том что нужно поднимать проект до небывалой высоты, он чувствовал, что весь накопленный опыт и знания выйдут наружу в том виде, которого он всегда чурался и называл демоническим.

«Он пришел, он здесь» – кричали афиши. Зрители валили толпами и зал гудел от восторга и замирал когда распахивали, очень непривычно для эстрады, театральный занавес и в темноте, сквозь очертание маленьких светящихся точек, которые должны обозначать звёздное небо возникла огромная фигура с жезлом в рука. Дале раздавался гром и сверкала молния, создаваемая стробоскопом и все зал ахал! Над ним возвышалось 5 – метровое божество с ликом египетского происхождения и высокого воротника всех повелителей народов, длинные черные ногти на руках трепетали от того, что на обычной руке их удерживала перчатка и тело на высоких ходулях, стоять еле – еле могло. Луч прожектора распахивал пол фигуры и левая рака приходила в движение создавая некое магическое движение, словно рисовало в воздухе загадочный знак символ, а после божество приходило в движение разворачиваясь по направлению к кулисам под усиливающийся фронтальный свет, а за ним тянулся длинный голубой плащ. Очередной Ах! И из под плаща возникало существо серебристого света с кучей проводов светящихся трубочек, кусочком зеркал, и все это приходило в массовый поток световых излучений от малейших движений и влияний внешних источников освещения. Из этого вороха материализовавшихся фантазий возникал крик, усиливаемый динамиками по бокам сцены, а на заднем фоне оживали фигурки обычных музыкантов одетых под космонавтов, отдаленно напоминающих. И начиналось действо.

Стоя на высоких ходулях перед закрытым занавесом Ляпиков каждый раз думал только об доном, кА бы не выдать что он боится упасть. Ходить на ходулях было гораздо легче, а вот стоять почтит не возможно, тем что посох который изначально был как огромное дерево, в гастрольном варианте пришлось сменить на легко разборную тонкую трубочку от палатки, что конечно не составляла опорой, а только на миг давала возможность подстраховаться. А шевелиться нельзя было никак, иначе терялась магия неожиданного БабаХ!

Однажды он упал. Но не на сцене, а за кулисами, когда уже гастрольные туры были в разгаре, и он входя за кулисы, а это был всегда самый экстремальный момент, ибо в маске, с узким прорезом для глаз, на высоте трех метров, где поток сознания до лазерного луча, способного проникать через форму в суть вещей и ситуаций. Но порой он – образы из глубин бессознательного.

Мой финансовый статус упал в ноль. Второй день подряд я «таксую» по Москве. И нисколько не стыжусь этого. Если хоть кого то я могу сделать счастлив, от этого сам становлюсь таким. Уде пятый день мы живем вместе. Она стройна и с многими надменно холодна, ноя знаю ее пылкой и трепетной любовницей, способной на невероятные эксперименты в сексе и отношениях мужчины и женщины. Мы говорим о тоталитаризме христианства в современном мире, а она выходит из церкви светящаяся, и сам я начинаю менять отношение к этой религии, она просит отвести ее на кладбище (любое), я в ожидании ее присаживаюсь на скамейку у входа, смотрю на памятники и что во мне просыпается из древности. Она просит меня прижаться, перед тем как уснет и ничего более тепле не может укутать душу. Иногда я даю ей поджопники, а она улыбается – так мне и надо. Единственное что я чувствую, что рядом с ней я стану бисексуалом.

Жизнь Ляпикова подобна естественному существованию человеческого Сердца. То оно сжимается, то разжимается, качает энергию по венам и гонит кислород. Мышца. Жизнь Ляпикова это природная мышца, которая со временем своего осмысления обрела некий духовный характер, как он сам назвал – Дыхание Сердца. То есть, в его природно-естественную среду вдохнулся Дух и все задышало. И как подобно всякой Мышце она постоянно ее упражняет на различные нагрузки и расслабления, и иногда устраивает ЭКСТРИМЫ – ситуации сверх спонтанные с космической нагрузкой на интеллект, нравственность и интуицию. Вот и сейчас распластавшись на полу израильского концертного закулисья, он словно увидит, что через 10 лет будет стоять у подъезда дома с надписью «Новая недвижимость», где расположиться офис девушки, которая под предлогом что у нее месячные попросит приехать за ней после работы, чтобы показать своим сослуживцам «своего парня» и ее неприкосновенности для них. Рядом с ней он явно почувствует легкую очевидность собственной смерти от несчастного случая. Может и поэтому она посещала чужие кладбища.