Ася Тепловодская - Просто жизнь… Сборник рассказов

Мы, не зная, в чем провинись, голодные, сели обедать супом, который приготовила дежурная. Лидка долго читала нам лекцию, что мы неблагодарные, посылала нас на все тридцать три буквы русского алфавита. С трудом нам удалось понять, что она с утра не может найти очки, считая это делом наших рук.

– А как же ты готовила суп? – поперхнулись мы. Ведь знали, что без очков она ничего не видит.

– Наощупь! – отрезала Лидка. – Ешьте, а то!

Что значит «А то!» мы ждать не стали, а побыстрей ели суп, чтобы разбежаться по своим делам. Довольная, как и любая повариха, результатами нашей еды, она с удовольствием наливала нам добавку. При этом побурчивая, что мы вечно голодные… Вдруг в кастрюле что-то звякнуло… Все напряглись. Она влезла в кастрюлю с головой, но все равно ничего не увидела. Тогда мы решили пошутить.

– Лид, а Лид, – вскочила одна из нас, смешливая Женька. – Дай-ка я за тобой поухаживаю.

– Ладно уж, – милостиво разрешила она, усаживаясь за стол.

Женя старательно шарит половником в кастрюле, делая вид, что выискивает самые лучшие кусочки, которых и в помине не могло быть. И, торжествуя, наливает что-то в тарелку старшекурсницы. В суповой жиже оказываются очки!

Пауза затянулась. Лидка обалдело смотрит на очки, которые варились вместе с супом, а мы еле сдерживаемся от смеха, иначе…

По утрам занудно звенел будильник. Огромный, шумный, он не давал нам проспать лекции. Но мы ухитрялись, накрывшись подушками, досматривать утренний сон. Если бы не Лида, которая все утро носилась по нашей маленькой комнатенке, что-то искала, кричала, как на пожаре, что опаздываем, мы бы точно просыпали. Поэтому на первую пару мы влетали, как после катаклизмов. В холле факультета стояло огромное зеркало, полусонные студенты, а больше – студентки – устраивали очередь, чтобы добраться до него и причесаться, накраситься, то есть привести себя в божеский вид. И вот однажды, ворвавшись на факультет, сдав в раздевалку пальто и шубы, мы протиснулись к зеркалу, чтобы увидеть свои просыпающиеся физиономии и навести хоть какой-то марафет. И вдруг я случайно опускаю глаза и – о ужас! – вижу, что Лидка, надев свитер и комбинацию, забыла надеть юбку. Я пытаюсь потянуть ее за рукав и сказать, чтобы она не паниковала, а тихонько пошла и взяла назад шубку, чтобы прикрыться. Но Лида красит глаза, стрелки ползут то вверх, то вниз, она отмахивается от меня:

– Да отстань ты, видишь, занята. Но я не унимаюсь. Она оборачивается, я тихонько шепчу ей… Вдруг она издает такой пронзительный вопль, что все, а это немало, оборачиваются и смотрят на вопящую Лидку, расступаясь и давясь от хохота, потому что она, вопя истошно, бегает по холлу, используя руки вместо юбки. Наконец нам удается, образовав шведскую стенку, прикрыть ее отступление к раздевалке за шубой. Вы думаете, она нам сказала спасибо? Увы, сказала, что мы опозорили ее, обнаружив исчезновение юбки.

Однажды мы отмечали чей-то день рождения. Народу набилось в нашей маленькой комнатенке – будь здоров! Тогда на приглашение откликалось полкурса, приходили без подарка – откуда у студента деньги! – но зато все хотели есть. Мы с Ниной были дежурными по кухне. В нашу обязанность входило пюре, по тем временам дешевое, сытное и вкусное блюдо. Мы заняли у соседей огромную кастрюлю, начистили немало картошки, благополучно сварили, даже не пересолив. С трудом слили воду, растолкли, выложили в большое блюдо, тоже одолженное на этот вечер, и… понесли по коридору, поскольку кухни в общежитиях были общими для всех. Было горячо… Вдруг посреди коридора Нинка бросила свою ношу, а поскольку я этого не ожидала, то, естественно, машинально бросила свою. Пюре оказалось на полу. Белоснежное, горячее, такое вкусное! Оно растеклось по полу, источая вкуснейший, аппетитнейший запах. Мы обалдели, застыв от горя…

В это время из нашей комнаты выбегает Римка, ее послали, чтобы нас поторопить, ибо народ жаждет поесть. Увидев долгожданное пюре на полу, она сначала остолбенела, а потом, широко открыв рот, хотела закричать! Нинка, сориентировавшись, подскочила к ней и подпрыгнув, ибо Римка была гигантского роста, закрыла ладонью рот:

– Тише, ты! Чего орешь? Действовать надо! Пюре остывает! Дверь в комнату закрой и стой на стреме, чтобы еще кто-то не выскочил. Поняла? – И презрительно добавила: – Салаги!

Римка, испуганно кивнув головой, стремглав бросилась в комнату, закрыв за собой дверь.

Нинка, оглядев пустой коридор, – нет ли свидетелей! – стала быстро ложкой собирать пюре. Я стояла столбом, давясь от смеха.