Уля Ольховская - Ваня По и другие звери

Практически наугад я поставила оценки Ваниной личности и получила в итоге иррационально-интуитивно-логическогоэкстраверта.

– Это, бесспорно, Эйнштейн! – воскликнул Саратовкин и стал рисовать картинку из стрелочек. Стрелочки были направлены вверх, вниз, вверх и вправо, вверх и влево. По этим стрелочкам и располагались зашифрованные судьбы первоклашек. Ванина стрелочка смотрела снизу вверх, видимо, устремляясь в космос, к вечным эйдосам.

– Но это не всё! – торжествовал Саратовкин, – Ваши дети уже сами определили себя при общении со мной!

«Интересненько, – подумала я, – как Ваня мог выдержать это лобовое столкновение с доктором Октавиусом?»

Оказалось, что Ваня определил себя как сенсорно-этического экстраверта. Мой мозг сломался окончательно. Я не могла построить ни одного предположения по поводу личности с таким интригующим названием.

– И что это значит? – осторожно поинтересовалась я.

– Это – энтузиаст! Это человек, вокруг которого всегда светло! – фонтанировал Саратовкин.

Я представила батарейку с лампочкой, потом нимб у святого, потом Ванину рожицу и поняла, что будущее ребёнка достаточно туманно в контексте теории господина Саратовкина.

Потом я бежала домой по темным улицам и решила, что Ваню я определять больше не буду. Меня вполне устраивает весёлый мальчик, который реально может поставить на уши все метро, пищать в образе бурундучка и виснуть на мне как стая жизнерадостных обезьянок….

У мамы было опрокинутое лицо: «Ты знаешь, что Ванина учительница по математике курит? Я видела её с сигаретой около школы».

– Да, – сказала я. А знаешь, мои учителя тоже курили и ещё пили, а один преподаватель в универе даже сошёл с ума. Тебя же это не беспокоило?

– Да, – продолжила мама, – Ты последнее время плохо выглядишь, у тебя кожа сухая. И еще тебе надо новую обувь.

– Да, – решила я дать маме фору. Крыть было нечем.

Пригласили в школу на собеседование. Предварительно выдали рейтинг. Кривые детского интеллекта оптимизма не внушали. Глядя на них, хотелось заработать как минимум амнезию и уйти босиком до Чулыма. Под проливным дождем и порывистым ветром. Под проливным дождем доехала на троллейбусе до школы. Там аудиенции уже ждали несколько грустных родителей. Лица учителей были как полотна импрессионистов – отрешённость и дымка. Беседу начали издалека – что-то о пользе ледяных горок и совместном труде. Сразу захотелось свернуть от Чулыма в сторону Искитима и дойти до подножья Алтайских гор. Но, как оказалось, ледяные горки были отвлекающим маневром от главной новости – детей поделили на быстрых и медленных. Быстрым обещали просветление, а медленным – учебник и зубрежку правил. Под дробь виртуальных барабанов родителям предложили задавать вопросы. Родители робко спрашивали про скорость ребенка. Медленные оказались в большинстве. Умных вопросов больше не возникло. Как мама медленного ребенка я думала, что быстрому Ахиллесу, черт возьми, никогда не догнать плетущуюся черепаху – и от этой нескромной мысли становилось легче. Я сидела в нирване на берегу Катуни. Было спокойно и радостно.

Ване – семь, и он недавно спросил: «Как надо жениться?» Внутренний голос среагировал мгновенно и жестко: «А надо ли?» Но родительское благоразумие победило сарказм жизненного опыта, и я ответила: «Ну, надо сначала познакомиться, потом подружиться, а потом, возможно, и пожениться».

– Как, как это? – интересовался Ваня, – Как же знакомиться? Знакомиться, подумала я, надо всяко не банально. Мне не хотелось, чтобы бы Ваня выглядел как-то нелепо в такой интригующей ситуации. И я стала предлагать варианты знакомства.

– Можно подойти и сказать – вы совершенно испачкались, и протянуть белоснежный платок, а лучше даже потереть что-то невидимое на щеке.

– А потом?

– А потом пригласить в кино.

– А ещё? – спросил Ваня, было видно, что этот способ его явно не заинтересовал.

– Еще можно подойти и озадачить так сразу – вам нравится лунное затмение?

– О, прикольно, – оживился Иван.

– А потом?

– Потом может быть несколько вариантов развития событий, как минимум два. И дальше все будет зависеть от твоёго красноречия.

– Как это?

– Если объект ответит – нравится, то можно сказать – я умею его устраивать. И если все происходит ночью, закрыть луну рукой.

– И что потом?

– Потом пригласить в кино. Но объект может сказать, что терпеть не может лунные затмения, и тогда нужно сказать, какое совпадение – и я тоже.