Юлия Сподковыркой - Маленький Пук

Пролог

«В каждом маленьком ребенке…»

Один веселый конопатый мальчик, изрядно объевшийся на ужин редиски, квашеной капусты и горохового супа, выпустил на прогулку маленького пука. Прозрачное и невесомое существо металось под одеялом, решительно не понимая, зачем оно пришло в этот темный и страшный мир. Какова его миссия? Каково его жизненное предназначение? Беспросветная тьма окружила его со всех сторон и заключила в свои душные объятия. И Маленькому Пуку вдруг стало очень страшно. Паника охватила его. Он летал из стороны в сторону судорожно пытаясь выбраться наружу, но выхода нигде не было. И вдруг в этом царстве мглы показался оранжевый лучик надежды – свет от ночного светильника проник через крохотный зазор в одеяле. Маленький Пук тут же проскользнул в него.

Снаружи все оказалось еще страшнее: повсюду возвышались шкафы с игрушками, которые маленькому Пуку напоминали свирепых великанов, посреди комнаты крутился вентилятор, угрожая лишить жизни все вокруг, к тому же с балкона в комнату задувал уличный ветер. А маленький Пук, как известно, существо чувствительное и нежное и любое даже незначительное дуновение для него очень опасно. Он судорожно плыл над одеялом, ища безопасное укрытие, как вдруг перед его носом возникла взъерошенная сиамская кошка. “А!” – вскрикнул маленький Пук и попятился назад, но четырехлапая, похоже, уже взяла его “ароматный” след. В этот момент в комнату заглянул папа пожелать сыну спокойной ночи. Это была последняя надежда маленького Пука на спасение, и он стрельнул в сторону мужчины.

– Антоша, что за смех я слышал? Ты чего не спишь? – спросил взрослый.

Но в ответ он услышал лишь громкий и заливистый смех, а в следующее секунду его накрыло облако неприятного запаха.

– Ой, вонючка! Скажу маме, чтобы больше не кормила тебя гороховым супом, – зажимая нос, недовольно сказал отец и поспешно вышел из комнаты.

Три дня и три ночи мужчину не покидал неприятный запах. Он бесконечно фырчал ноздрями и пытался высморкаться, хоть нос его и не был заложен. Он брызгал по всему дому освежителем воздуха, но сквозь завесу приторного и искусственного аромата океанского бриза все равно ощущалось то зловоние, которое накануне он подхватил в комнате сынишки.

Да, маленький Пук таки нашел свое безопасное убежище. В носу у папы мальчика было уютно, тепло и совсем отсутствовал сквозняк. От усталости его моментально склонило в сон. Так сладко маленький Пук еще никогда в своей жизни не спал.

«Космические приключения маленького Пука»

– Земля борт.

– Земля борт.

– Пуск.

– Есть пуск.

На борту космического корабля сидело четверо в скафандрах. И хотя все они были опытными летчиками, не единожды покорявшими земную орбиту, легкое волнение все равно испытывал каждый из них. А чернобровый тезка Юрия Гагарина до ужаса боялся взлета. Однако свой страх он нес через всю службу, как настоящий герой: молча, вцепившись мертвой хваткой в ремни безопасности.

– Зажигание, – продолжал диспетчер готовить судно к запуску.

– Есть зажигание.

Двигатели зарычали – космонавт зажмурился и стиснул зубы. Ракету затрясло – космонавт беззвучно застонал. «Поехали», – донеслось из приемника и космический корабль взмыл в небо. «Мамочка родная», – прокричал космонавт. Мысленно. Родители его сейчас были далеко, а вот маленький Пук рядом и по первому зову он явился в его скафандр.

Они с космонавтом были давние друзья. Маленький Пук поддерживал его на пуске и на посадке, во время тренировочных полетов и важных миссий на МКС. Несмотря на многочисленные заслуги летчик не терял скромный нрав и привычно был немногословен. На всех официальных мероприятиях его представлял маленький Пук. На послеполетных пресс-конференциях он всегда первым завязывал знакомство с журналистами, а на весеннем приеме у президента щедро отблагодарил всех вокруг за приглашение.

Между тем, другие члены экипажа воротили носы от летучего приятеля сослуживца. Но маленький Пук знал – это лишь оттого, что они завидуют их искренней дружбе.

– Юрец, хорош травить коллег, – прозвучала по прилету дежурная фраза.

Но маленький Пук не был злопамятным и уж тем более обидчивым. И как только его космонавт снял шлем, он вырвался наружу и, как попрыгунья стрекоза в летнем саду, стал перемещаться около дергавших носами задир, распевая баллады о вечной дружбе.