Юлия Федина - Маленькие слабости владык ситхов [СИ]

— Вейдер, дружочек, уберите полотенце, пожалуйста.

Император Шив Палпатин вышел из душа бодрым и свежим. Любил он после интенсивного утреннего спарринга с учеником постоять под тугими струями то ледяной, то огненно-горячей воды. Новомодные ультразвуковые освежители сойдут разве что на борту звездолета, (и то, если это не борт № 1). В остальных случаях — вода, вода и еще раз вода.

Влажное полотенце летит в шлем Вейдера. Тот не торопится его ловить. Снял мокрую тряпку уже с головы, когда она закрыла лицевую часть шлема.

— Что-то вы расслабились, друг мой. А если бы это был джедайский террорист?

Черный гигант только равнодушно повел мощными плечами и передал полотенце подбежавшему дроиду-уборщику.

— Не откажите в любезности составить мне компанию за завтраком.

Продолжающий лучезарно улыбаться Палпатин сделал широкий приглашающий жест. Дарт Вейдер склонил голову в вежливом поклоне и направился следом за повелителем.

Стол накрыт в примыкающих к тренировочному залу личных покоях императора. По дворцовым меркам небольшая комната с огромными, наполняющими ее утренним солнцем окнами и сервированным со всеми хитростями придворного этикета столом на одну персону. Дарт Вейдер замер за спинкой императорского кресла, как предписывает протокол. Сидеть в присутствии императора и старшего ситха без особого дозволения не полагается.

Впрочем, обычно крайне ревностно относящийся к соблюдению всей внешней атрибутики Палпатин сегодня хотел иного. Поэтому не прекращая внимательного осмотра представленных ему блюд, Сидиус властно указал ученику на массивный стул напротив. Голос накладывающего себе легкий овощной салатик ситха оставался по-прежнему тих и ласков.

— Присаживайтесь за стол, друг мой. Здесь меня охранять не нужно. В моей собственной столовой с этим вполне справятся мальчики капитана Рохеса, — император скользит благосклонным взглядом по застывшему у дверей караулу Алой гвардии.

— Да свершится воля повелителя.

Вейдер с поклоном опустился на предложенный стул. Для него правила этикета никто не отменял.

— Полноте, мой мальчик, — изобразил легкое недовольство эдаким формализмом ученика Сидиус. Впрочем, в его голосе тут же заструилась ласковая забота. — Надеюсь, в вашей кормушке что-то есть?

— Не беспокойтесь, учитель. Я сыт, — приподнялся с места младший ситх.

— Вот и чудесно.

Палпатин на миг задумался и потянулся к глазунье.

— Яишенка из яиц исаламири. Необычайно питательный белок. Рецепт едва ли не Дарта Ревана. Рекомендую.

— Будет исполнено, повелитель.

Новую попытку встать, отвечая, пресек досадливый жест.

— Только прекратите дергаться. Не в казарме. Или вы опять на ночь книжек по ситхской педагогике начитались? Не советовал бы. Уж лучше посмотрите что-то лёгонькое типа записи зачистки храма джедаев.

— Я непременно последую вашему совету, учитель.

— Ах, славное было время. Сколько лет прошло… Уже больше восемнадцати. Надо же. Если бы ваш ребенок тогда родился, он бы уже закончил школу. И вы бы выбирали ему вуз. Дарт Вейдер, обзванивающий приемные комиссии. Забавно, не находите?

— Да, учитель.

— Ну-ну, дружочек. Вам до сих пор больно об этом думать? Ну, и слава Силе. А то из-за вашего ледяного спокойствия я иной раз начинаю бояться, а живы ли вы там. Но если больно, значит жив.

— Жена и ребенок были моей ошибкой. Непростительной слабостью.

— Ах, Вейдер, Вейдер! Железный вы мой дровосек. Вы хоть когда-нибудь научитесь мыслить диалектически? Наши привязанности в равной степени, как и наше одиночество могут быть слабостью, а могут — источником Силы. Все зависит только от нас.

— Я был неточен в формулировке, учитель. Слабость таилась не в самой привязанности, а в моем неумении ею управлять.

— То-то же. Вот флотом вы, дружочек, управлять умеете, значит, эту привязанность, да что там привязанность — любовь, никто слабостью не назовет. А если кто-то попробует… Вы же потом расскажете мне, как умер этот несчастный?