Сергей Самсошко - Влажная цитата

К чему это я завёл речь о музыке, если близится больничный завтрак. Здесь, как раз, о музыке вообще никто не говорит. В основном, мужики рассказывают друг другу истории о том, как ловить окуней, какие бывают зимовальные ямы, и, что нельзя ловить рыбу в этих зимовальнях, поскольку она вся там отсиживается до самого нереста, или нечто вроде того. Я плохо разбираюсь в рыбалке.

Диалоги о рыбалке – была такая передача по телевизору, не знаю, сейчас есть она или уже на другом канале показывают. Помню, там рассказывали, что, как только начинаются байки кто, сколько поймал, это говорит о том, что не клюёт. Причем, не клюёт довольно долго.

Вообще, спортивные рыбаки, имеющие, между прочим, награды и всякие прочие гранты за свои старания, они весьма интересный образ жизни ведут, они ездят в разные точки планеты и пытаются поймать там какую-нибудь интересную рыбу, или краба, или осьминога какого-нибудь. Это весьма интересное занятие. Я бы тоже так порыбачил, если бы мне предоставлялась возможность. А пока, я лежу в больнице и слушаю байки о том, как надо ловить окуня и судака.

В детстве, я помню, мы очень часто ходили на рыбалку. Это было одно из самых главных занятий. Мы не понимали, что такое нерест и, зачем он нужен. Но мы каждое утро ходили ловить самостоятельно – без лишних приспособлений. То есть, у нас были только удочки. А больше нам ничего не требовалось. Терпения, находится на природе почти целые сутки, у нас было предостаточно. Мы слишком рано собирались и уходили, а возвращались почти за полночь. При этом, мы ловили достаточно маленькую рыбёшку. Она величиной была не более, чем половина ладони. Но за день много можно было наловить. Обыкновенно, такую мелкую рыбу принято выбрасывать. Какой смысл её вылавливать, если она ещё должна вырасти. Однако нам было жалко выкидывать результаты своих трудов, поэтому, мы приносили её домой, а затем, солили и сушили.

Нет, интересно, наверное, слушать, как мужики покоряют окуня и щуку, но после тридцати, сказать, что рыбалка есть ничто иное как способ развеяться и отдохнуть от работы, а не утолить спортивный интерес, спортивную жажду победы. После тридцати, так мне кажется, как раз, начинаются совсем другие жизненные интересы и предпочтения. И мне, почему-то, кажется, что это нормально.

Иногда я думаю, что есть смысл написать серию книг под простым и незамысловатым названием – «После тридцати», «После сорока», «После пятидесяти» и так далее…

Какие иные, например, интересы возникают с возрастом? Вот, скажем, у меня, пока, один и тот же интерес в работе – это осилить плац моего литературного творчества и начать уже зарабатывать книгами, а не этими мелкими перебежками с одной работы на другую.

Следующий интерес, как-то, связан с тем, что я очень хочу жениться. Но вместо свадьбы на меня обрушиваются многочисленные бедствия. Такое ощущение, словно весь мир против того, чтобы я женился. И при этом странно, что ко мне достаточно часто пристают девушки и женщины.

Нет – я имею ввиду, пристают в хорошем смысле этого слова, например, делают комплименты по случаю и без, или охотно кокетничают, или шутят на тему предстоящей свадьбы, которая, пока, только у меня в голове крутится, как необходимый план реализации, необходимый жизненный план.

Холодильник здесь есть. Это правда. Даже несколько холодильников, в которых необходимо подписывать продукты, чтобы их никто не спутал. Если честно, мне уже который раз хочется залезть в общих холодильник и стащить там что-нибудь вкусненькое. Хотя бы кусок колбасы.

Надо прекращать подслуживать сиделкой для остальных пациентов. Достаточно с меня Матвеева, который ночами спать не давал, стучал костылём по спинке кровати, кричал – «Бэ!.. Мэ!.. Сестра!» А тут ещё дед мне свою тарелку вручает, чтобы я отнёс её в отдел грязной посуды. Ну, что мне ему надо было сказать? Иди сам отнеси или сиделку найми? Скажу в следующий раз, чтобы он медсестру обо всём просил. А он, между прочим, отвернуться не желает, когда писает в утку, а я, тем временем, кушаю. Вот, такие вот, глупые и неуважительные старики, считающие, что, если он болеет, значит, всё вокруг должно болеть под его дудку.

И конечно, все разговоры о болезнях. Пациенты сидят в коридор и регулярно обсуждают свои болячки. С одной стороны, что ещё обсуждать, если ты в больнице находишься. С другой стороны, можно было бы и найти темы для разговоров, например, поговорить о том, как окуня выловить в Москве реке, или, куда поехать, чтобы поймать японского карася, или карпа, или как там его правильно называют – говорят, очень интересный улов.