– Айдар, как я рада Вас видеть, зайдите ко мне. Я удивился, но зашёл. Она сказала:
– Айдар, никто и никогда не писал обо мне так хорошо! Вот вам в подарок – бутылка водки!
Я опять стал отнекиваться, но она стояла на своём.
На третий день я опять зачем – то пришёл на телевидение. Снова мне навстречу попалась Шаура Гильманова. Однако на этот раз она прошла мимо, даже не поздоровалась. Вот откуда у меня две бутылки.
Мама после моего рассказа вздохнула с облегчением и успокоилась.
Прошёл год.
– Айдар, я огорчена, ты начал пить! – опять сказала мне мама.
– Почему ты так думаешь? – удивился я.
– Я увидела у тебя бутылку коньяка и бутылку водки, – сказала мама.
– Ну, мама! – сказал я. – Это же прошлогодние две бутылки!
***
Шёл по улице, встретил Зухру Буракаеву. Она удивилась:
– Айдар, теперь при встрече со мной все знакомые перебегают на другую сторону, у меня ведь вдруг появилась репутация оппозиционерки! А ты почему так не делаешь, неужели не боишься?
– Понимаешь, Зухра, – сказал я, – все дело в том, что после выхода книги «Соло на айпаде» никто не верит, что ты моя сестра!
***
Как-то спорили со Светланой Гафуровой о роли мужчин и женщин. Наконец я сказал:
– Дорогая Света, все дело в том, что ты за мужчинами признаёшь только одно – грубую физическую работу на благо женщин!
– Нет, это неправда, ты ошибаешься! – стала разоблачать меня Светлана.
Так мы и не пришли к единому мнению.
А сегодня она написала в фейсбуке: «Лучший пост Айдара Хусаинова в этом году таков – «Весь день копал картошку»!
***
В шестидесятые годы Александр Касымов очень переживал по поводу возможной ядерной войны. Наконец он написал письмо Илье Эренбургу. Странным образом письмо дошло до адресата. Это стало ясно, когда пришёл ответ.
– Войны не будет, это пропаганда! – писал Эренбург.
Это письмо успокоило Касымова и он стал внештатным сотрудником ««Вечерней Уфы».
Вскоре появилась возможность побывать в Москве. Касымов пришёл на квартиру к Эренбургу, долго вытирал ноги о половик, но так и не решился позвонить. Ему не хотелось терять уверенность в завтрашнем дне, ведь живой классик мог ему не понравиться.
***
Камиль Бузыкаев купил книгу «Соло на айпаде». Принес домой. Дочь Мила его спрашивает:
– А в этой книге про меня написано?
– Да.
– Значит, это хорошая книга!
***
Когда Светлана Гафурова работала в «Башинформе», Шамиль Валеев ей сказал:
– Светлана Марселевна, я запрещаю вам писать о городских сумасшедших! – О ком тогда писать? – удивилась Светлана Гафурова.
***
Светлана Гафурова часто меня критиковала. Ну, будем честны – ругала. Будем ещё честнее – не она одна. А сегодня Светлана мне сказала:
– Айдар, как я тебя понимаю!
– А что случилось? – удивился я.
– Понимаешь, Айдар, – вздохнула она, – С тех пор, как я начала писать байки, столько людей на пустом месте на меня обиделись!
***
– Мне было пятнадцать лет, у меня не было девушки, не было друзей, я был одинок. Тогда я и начал писать стихи.
– И что, стихи помогли тебе найти девушку и друзей, избавиться от одиночества?
– Нет, но благодаря стихам я к этому привык.
***
Мы с Зухрой Буракаевой познакомились в 1990-м году, когда ехали поступать в Литературный институт. В общежитии Слава Ананьев спросил у нас:
– А вы кто?
– Мы башкиры, – сказали мы с Зухрой.
– А чем вы отличаетесь от других народов?
На этот вопрос было трудно ответить, поэтому мы пожали плечами. Наступило 16 сентября. С утра мы с Рамилем Зиннатуллиным поехали в город и где – то на Рижском вокзале на последние деньги купили килограммов пять сосисок. Вернувшись в общежитие, мы отдали их Зухре и сели праздновать ее день рожденья.
В комнату набилось огромное количество людей. Было весело и шумно.
На следующее утро я зашёл к Зухре и сказал:
– Зухра, свари пару сосисок!
– А ничего не осталось! – ответила она.
А в коридоре в этом время пьяный Слава Ананьев кричал:
– Пошли к башкирам!
Видимо, он уже понял, в чем же наше отличие.
***
Первым, с кем познакомилась Зухра Буракаева в Литературном институте, был поэт Александр Белокопытов. Он строго спросил у неё:
– Ты комсомолка?
– Да, – испуганно пролепетала Зухра.
– Взносы будешь платить мне! – грозно сказал Белокопытов. – Я комсорг Литинститута!
И до третьего курса Зухра и другие наши студентки из национальных групп платили ему взносы, пока Белокопытов по пьяни не разболтал, что он никакой не комсорг, а деньги просто пропивает.
Читать дальше