Валерий Шпаковский - Байрон

– А, что тут говорить. Да, как староста группы был приглашён на мероприятие. Пришёл поздно, опоздал к началу. Выпил штрафной тост в полстакана водки, поздравил именинника с днём рождения, не успел даже закусить, как Студсовет начал кричать и ломать дверь. Заступился за молодёжь. Вот и всё. —

Зайцев удовлетворённо кивнул головой и предложил другим членам собрания высказаться по существу дела и задавать вопросы если они будут. Занесенец – как Председатель Студсовета, автор кляузы и член комиссии по разбору полётов ехидно спросил:

– А мог бы я назвать всех участников мероприятия? (видимо не было у него точных данных на этот счёт).

– Нет, не мог бы. Потому что как сказал ранее, пришёл поздно, выпил мало, почти не ел, оглянуться не успел, а потом стоял с у дверей и вёл с Вами переговоры. —

Вопросов больше не было, видимо они уже все устали тут полдня сидеть и разбирать кляузу Студсовета. Все разошлись, а Ерёма на прощание подмигнул.

На следующий день, когда мы с Колей М. обсуждали животрепещущий вопрос, как и где провести «отвальную», чтобы не подставить кого-либо, видимо придётся на кладбище зимой идти, когда неожиданно пришло Высочайшее Помилование. Нас, как и других бунтовщиков не отчислили, а объявили выговор и выселили из общаги,даже стипендии не лишили.

Мы с Колей М. сходили в кафе «Могилка» и вдвоём отметили это радостное событие, Коля на следующий день выселился из общаги БКК и арендовал квартиру в городе:

– В гробу я видал этот Студсовет, – были его прощальные слова.

Тоже решив подыскивать квартиру в городе, Командир был неожиданно вызван в КК, где Секретарь Валера Тит объявил ему, что Комсомол своих активных членов в беде не бросает, и дал направление на заселение по комсомольской квоте в Центральную общагу «Гигант», в нагрузку назначил на должность Зам командира Оперативного отряда всего института, штаб которого находился там же в Гиганте на 2-м этаже, а Комсомольскую путёвку в Магаданский стройотряд велел сдать.

Вот так завершилась эта неприятность, в итоге отделался вроде лёгким испугом, поменял общагу, получил в нагрузку новое поручение от Комсомола и лишился путёвки в Магаданский отряд. В отряд по весне всё-таки поехал, но тюменский, учитывая сколько заработал тот и другой отряд, можно сказать, как говорили позже, «что попал на бабки!».

И вот вроде всё и все успокоились, переселился в Гигант, вступил в новую комсомольскую должность, как неожиданно Командира опять вызывают в Деканат.

Придя в назначенное время туда, подождал пока секретарь Деканата куда-то позвонила, потом дала листок бумаги с номером кабинета куда надо пройти. Прошёл. Нашёл нужный кабинет на 3-м этаже ГАКа.

Стук в дверь. Войдите. Вхожу. Здравствуйте. Навстречу поднялся подтянутый мужчина с открытым добрым лицом.

– Меня зовут – Сергей Васильевич, и я давно хотел с вами познакомиться. – Молчу.

– Я из КГБ. – добавил он.

Вот ни хрена себе. За что мне такое счастье.

– Присаживайтесь, – и он широким жестом показывает на стул возле его рабочего стола с зелёной лампой.

Типа, садись нормально, садись на всю жопу, разговор нам долгий предстоит. Присел. Он радушно предлагает чай или кофе, протягивает пачку сигарет, – хотите, мол курите. Прямо, как в кино.

А Сергей Васильевич, сразу переходит к делу: – Ну расскажите о себе поподробнее. Что же не рассказать, можно, ведь лучше всего о себе может рассказать только сам человек.

В краткой версии изложил свой путь:

– жизненный– родился там-то, ясли где-то, детский садик (номер его не помню), такая-то школа, техникум на АЭС, Советская Армия – служба за границей в ГСВГ, наш институт-ХПИ.

– общественный– октябрёнок – командир «звёздочки», пионэр – вожатый в пионерлагере, комсомолец – секретарь части, мечтаю вступить в ряды…, так как « Партия – наш РУЛЕВОЙ», так сказать.

– Хорошо, говорит Сергей Васильевич, – номер садика мы можем узнать если надо.

– Не сомневаюсь. —

– А вот скажите, зачем Вы устроили бунт студентовпротив вашего отчисления из института? – неожиданно спросил оппонент.

Командир чуть со стула не упал, хотя и сидел вроде нормально, на всю жопу.

– Какой такой бунт? Ничего не знаю, – пошёл он в резкий отказ,

И, положив руку на печень, честно повторил историю о том, как всё было, и что говорил в деканате при разборе полётов – пришёл поздно, никого почти не видел кроме Коли М., зашёл последним, выпил, закусил и с «боем» вышел – и ВСЁ!!!