Валерий Шпаковский - Байрон

– КГБ – это организация серьёзная конечно, но в любом случае им для этого какие-то весомые причины нужны, – попробовал было переубедить его Командир.

– Есть, такая причина, – быстро ответил он, – толко я тэбя как брата прошу никаму нэ говорить об этом, а тэбе скажу по секрету, – и он оглядел комнату, даже заглянул в платяной шкаф, проверяя нет ли там кого-нибудь ещё, кроме нас троих в этой комнате и даже в шкафу.

– Прычина эта, что я нэ грузин – а я ТУРОК, месхетинский, – добавил он.

– Вай ме, – сказал впечатлительный Рафик, думая видимо о том, как теперь ему хранить эту великую тайну, а может он её уже знал?!

– Мама – грузинка, а папа турок-месхетинец, – продолжал вещать Давид, – меня в паспорт записали, как положено в СССР, по маме – грузин. Вам это все трудно понять, а в КГБ всё знают, поэтому мне нэльзя ехать в стройотряд, – закончил он свою речь.

– Да, уж, тяжело с Вами, понятно, что Восток-дело тонкое, ну ладно нэт-так нэт, – закончил Командир своё общение с восточными людьми и уже уходя из комнаты, повернулся к ним и сказал, что, если вернуться к тому вопросу, который они обсуждали до него, то им рекомендуется пользоваться средствами безопасности на всякий случай.

– Какими, – заинтересованно спросил Рафик.

– Как, какими? Простыми – ПРЕЗЕРВАТИВназывается – любезно предоставили необходимую им информацию.

– А где их взять, или где их можно купить, сколько они стоят? – засыпал его вопросами практичный армянин. —

– Как, где – в Караганде, в аптеке, конечно, а стоят они 3 копейки штука – был ему ответ.

Рафик задумался и зарделся розовым цветом.

– Ну. в аптеке стыдно мне будет спрашивать, там же одни женщины и девушки работают. —

– Стыдно, когда-видно, можешь найти аптеку, где одни ПРОВИЗОРЫ работают или, спроси по-хитрому, мол дайте мне Изделие № 2 Баковского резинового завода .

Рафик задумался, ещё сильнее переваривая информацию. Решив просветить его окончательно в этом важном вопросе:

– Или можешь спросить по-украински, – Дайте мне, будь ласка НАЦЮЦЮРНИК ГУМОВЫЙ -100 штук!!!

Рафик, уже особо не думая, расцвёл в улыбке, видимо этот вариант его удовлетворил больше всего,

– Спасибо, тэбэ балшой, камандыр за совет.

А турок Давид стоял рядом и беззвучно ржал, видимо представляя себе армянина в аптеке говорящего по-украински на интимные темы.

Выходя из БКК, Командир уже думал о том, что самой трудной задачей будет найти повариху. Нет, девушек, хорошо готовящих неприхотливую пищу в большом количестве, можно найти много, но здесь вмешивалось одно из твёрдых правил ССО. Повариха – должна быть не красивой, чтобы никто и ничто не мешало ей выполнять свои непосредственные обязанности.

Комитет Глубинного Бурения– с этой организацией в Советском Союзе в той или иной мере сталкивался почти каждый гражданин.

Первый раз с представителями этой службы Командир столкнулся, когда до армии учился в Белоярском энергетическом техникуме, расположенном в пос. Заречном Белоярской атомной станции, а жил он на Рефтинской ГРЭС той же Свердловской области на расстоянии километров 60-ти. Так как территория атомной станции считалась-режимной, то въезд на территорию всего посёлка Заречный и некоторых прилегающих окрестностей осуществлялся по спецпропускам, которые нам « неместным» для поездок домой и назад на учёбу выдавались представителем этой профессии, занимавшем небольшой кабинет возле приёмной директора техникума.

Второй раз – понятное дело, конечно, в армии, особенно, когда служил за границей, там был « Особый отдел», начальник которого проводил с солдатами собеседования по прибытию в часть и убытию из неё, беседы о моральном облике советского солдата, несущего в мир процветание и её защиту, а также возможных случаев диверсий и провокаций со стороны местного населения.

Ну, а третий раз…

Случилась у Командира на втором курсе одна неприятность, из-за которой его чуть не отчислили из института. Дело было так.

Как известно в студенческом общежитии должен блюстись «сухой закон», но не всегда он, конечно, полностью соблюдается, Life is Life, дни рождения и всякие другие важные события в жизни никто не отменял, общага – не тюрьма, а студенты – это будущие строители коммунизма. Поэтому весной и летом студенты из БКК ходили по таким важным жизненным событиям « бухать на кладбище» , благо оно рядом, ну а зимой старались как-то конспирироваться в комнатах проживания того же БКК, да и других рядом расположенных студенческих «гуртожитков». Ну, а функции блюстителей нравственности были возложены на Студсоветы общежитий, как уже упоминалось выше.