Евгений Лиманский - Признание… II. Учебное пособие для начинающих гетер

Квартира была двухкомнатная, или, как сейчас принято говорить, «однобедренная», то есть с одной спальней. Хотя, как раз спальня в дальнейшем описании квартиры присутствовать не будет. Потому что Саша, судя по всему, обитал в гостиной, а спальня попросту пустовала. К моему удивлению, несмотря на страшные рассказы о Сашином пьянстве, в квартире не было полной разрухи. Напротив, было ощущение, что здесь периодически убирались и наводили порядок. Обстановка, правда, была спартанская. В комнате стояла софа, перед ней журнальный столик, на котором располагался ноутбук и пепельница, наполненная окурками.

Кроме этого, имелась ещё средних размеров телевизионная панель, вешалка для одежды и сушка для белья. На одной всего вешалке уместилась вся нехитрая Сашина одежда, включая зимнюю. Провод, тянувшийся от ноутбука к телевизору, говорил о том, что в основном телевизор использовался в качестве монитора. Я машинально отнёс пепельницу на кухню и выбросил окурки в пакет для мусора. На кухне находились электрическая плита, комбинированная мойка с несколькими шкафчиками, холодильник и всё. Я не нашёл там даже стола. В углу стояли две упаковки с коньяком и несколько пустых бутылок из-под Hennessy VS. Я специально сначала так подробно описываю обстановку в квартире. Боюсь забыть это сделать потом, когда приступлю к описанию главного, что я увидел.

На самом деле я был поражён настолько, что просто растерялся, и, чтобы хоть немного сосредоточиться, пошёл выбрасывать окурки. Медленно я достал из пачки сигарету, закурил и вернулся в комнату. Остановился посередине и ещё раз огляделся. Две большие стены по обеим сторонам комнаты были оклеены громадными от пола до потолка фотографиями. На всех фотографиях была изображена одна и та же девушка лет двадцати двух или трёх. Я её ни разу не видел. Но сразу понял, это она, Ева.

Девушка была красивая. Удивительное сочетание, с одной стороны это был образец совершенно не нашей, какой-то западной красоты, а с другой в лице её было что-то исконно русское. Знаете, такая смесь эталонной красоты из европейского или американского кинематографа и нашей, тоже кинематографической, Василисы Прекрасной.

На дальней от входа стене все фото были из одной серии. Кадры сделаны на берегу моря в лучах заходящего солнца. В них присутствовала такая пластика и грация, будто позировала профессиональная танцовщица.

Надо отдать должное и мастеру. Используя минимум фотошопа, он создал шедевры художественной фотографии. У меня даже промелькнула мысль, что фотограф, видимо, был тоже влюблён в объект съёмки. Только этим можно объяснить одновременно профессиональный уровень и чувственный характер исполнения. На второй стене висели любительские фото, Ева в летних платьях, в одном длинном до пола и другом коротком, выше колена, ещё одно фото было в купальнике перед бассейном, видимо, на отдыхе в Турции. Ещё одно в стильной норковой шубе (хозяйка, видимо, очень ею гордилась, по крайней мере, так это выглядело на фото) и одно в офисном костюме. Волосы у девушки были светло-русые, на одних фото как пышная льняная копна, на других тщательно уложенные в замысловатую причёску.

Другой её несомненной достопримечательностью были глаза: большие, миндалевидные, широко открытые, как будто немного удивлённые. Но поражала даже не столько их красота, сколько необычайная выразительность. Весёлые, с лукавой хитринкой, улыбающиеся, сверкающие и смеющиеся, они источали какой-то неповторимый магнетизм, какую-то особенную энергетику.

Довершала картину её обворожительная улыбка, всегда разная, но удивительно добрая и располагающая. Всё это вместе: её удивительные глаза и не менее удивительная улыбка создавали необычайно светлый образ. Видимо поэтому несмотря на спартанскую обстановку и сам печальный повод, по которому я здесь оказался меня охватило вдруг светлое чувство и ощущение какого-то внутреннего комфорта и одновременно неловкости и волнения от прикосновения к чужой тайне. Я думаю, многим знакомо что-то похожее. Мне казалось, будто внутри меня где-то между позвоночником и душой кто-то проводит очень мягким невесомым перышком.

На противоположной от окна стене над софой были прикреплены те же самые фото и ещё множество других формата А4, всего штук пятьдесят. Они покрывали всю стену. Было даже несколько фото в красивом женском белье и даже ню. Все эротические фото были сделаны в гостиничных номерах, очевидно, делал их Саша. Глядя именно на эти фото, я невольно вспомнил Сашино восхищение её фигурой, а главное грудью, которое он выражал сразу после их знакомства. Грудь действительно была идеальная, я бы даже сказал эталонная, совершенной формы и размера, второго, используя прозаические цифры, слегка переходящего в третий.