Валерий Казаков - Старушки-подружки. Сборник ироничных рассказов

– Это наше место, – грубо сказала одна старушка молодой паре.

– Почему это? – отрываясь от губ любимой, удивленно переспросил молодой человек.

– Мы тут всегда сидели, – проговорила грозная старуха в шляпе, которая умела делать губы коромыслом, – и никто до вас не целовался тут… Никто не афишировал свою распущенность.

– Но мы любим друг друга.

– Это инсинуации, – отрезала профессорша.

На какое-то время бедные влюбленные растерялись. От возмущения не знали даже, что ответить. И слово инсинуации им было незнакомо. А потом молодой человек опомнился и решительно сказал:

– Пойдем отсюда Рита. С этими одуванчиками я драться не буду. Их тронешь – они рассыплются… Пойдем.

– Сам ты… рассыплешься, – дрожащим от страха и возмущения голосом ответила молодому человеку ветхая старушка, которая пряталась за плечом подруги.

– Нет, я сейчас им покажу, как людей оскорблять. Я сейчас им покажу, – зло заверещала белокурая девица, снимая с ноги остроносую туфлю.

– Остынь, – стал останавливать её молодой человек.

– Отпусти, – верещала белокурая. – Дай хоть раз дам им по башке. Чтобы не лезли, куда не надо.

Нехорошая оказалась девушка эта. Злая, да ещё и драчунья.

В общем, пока молодые кричали и спорили, обе старушки в шляпах порядочно струхнули и даже попятились от греха подальше. Они, надо сказать, были вовсе не такие уж грозные, какими хотели казаться. И шляпы у них были выцветшие. И стихи они читали иногда неизвестно чьи. Но уж точно не Ахматовой и не Цветаевой. Потому что старушкам хотелось памятью блеснуть, а память у них временами была совсем как решето. Удерживалось в ней только то, что не успело провалиться в темную бездну.

– Всех голубей распугали. Страни.

– Всех, – стали сокрушаться старушки в шляпах, когда молодые люди отошли от них достаточно далеко.

– У, паразиты!

– У… Целоваться им негде, видите ли! Распустилась совсем… В наше время такого не было.

– Нет, не было. Наше время было воплощением нравственности. Служило ориентиром для всей планеты.

– Мы работали много, – уточняла худенькая. – Мы делом были заняты.

– Вот, вот! Это правда, – соглашалась с ней профессорша.

Перед обедом старухи в шляпах старались попасть в кафе, которое всегда было поблизости от Исаакиевского собора с правой стороны. Это кафе когда-то очень давно, когда старушки были чуть помоложе, называлось «Бульонная». Там раньше пахло вкусно. Так пахло, что прямо на улице хотелось съесть чего-нибудь. Хотя бы сухарь, который с прошлого года в кармане затерялся.

В кафе старушки в шляпах садились возле широкого окна и заказывали себе по пирожку с капустой, по чашечке кофе с молоком. Деньгами они не швырялись и лишний раз старались не шиковать. Пили кофе и смотрели в окно. Одна старушка в это время чувствовала себя, как в Париже на бульваре Сен-Жермен. Другая просто вздыхала и смотрела на прохожих. Какой уж там Париж, честное слово. Так бы и поела ещё чего-нибудь мясного. Но неудобно. Хочется быть изысканной и утонченной. А утонченные люди много не едят.

Будучи в кафе, та старушка в шляпе, которая чуть повыше и чуть упитаннее, начинала производить впечатление. Например, она могла сказать такую фразу:

– А знаешь, Ася, вся наша жизнь – это всего лишь атрибуты десятого аспекта. Без предикатов… Ничего возвышенного в ней нет. Сплошные залежи холодной прозы. И ни одной проталины счастья.

После этой фразы губы коромыслом она не делала. Потому что это было не утверждение, а констатация факта.

Вторая старушка в это время деловито доедала свой пирожок, потом быстро вскидывала хитрые глаза с тонкими коричневатыми веками, вытирала салфеткой морщинистые губы, смотрела в окно, поправляла кофточку кисейную, смахивала белые крошки с темной юбки, трогала широкополую шляпу с атласным бантом и переспрашивала:

– Что? Что сказала ты?

– Э – э – э! Всё равно не расслышишь. Не буду повторять.

– Ну и не повторяй, ну и не надо, – обижалась Ася.

Когда полдник завершался, когда есть вставными зубами было уже нечего, та старушка, которая была профессорша, элегантно поправляла волосы и предлагала:

– Может, посетим Эрмитаж?

– А что там? – переспрашивала Ася, некрасиво пожевывая губами.

– Говорят, коллекцию Эдгара Дега обновили. Какой-то меценат две картины подарил. Купил на аукционе во Франции.

– Да что ты говоришь! Неужели, правда!?

– Что-то новое, говорят. Все газеты об этом пишут, разве ты не читала?