Александр Черенов - По следам адъютанта Его Превосходительства. Книга первая

Федулов нырнул в кусты. Под одним из них он без труда обнаружил яму. Лесопатологическая экспертиза – носком ботинка – не оставляла уже сомнений в идентичности почвы из этой ямы и той, что формировала «травой заросший бугорок».

Лесь Богданыч нахмурился, сунул руку в карман, и вышел из кустов. Моментально вспотевший Кацнельсон напряжённо следил за каждым его движением.

– А где у тебя лопата? Я ведь просил тебя захватить с собой лопату – ну, чтобы поправить могилку?

В голосе ювелира звучала не совсем скорбь – а совсем даже наоборот: ирония. Кацнельсон вздрогнул.

– А я захватил – там, на телеге, под соломой…

– Надо бы поправить могилку!

Федулов укоризненно покачал головой.

– А то ты лежал на ней, а я – так вообще стоял! Нехорошо!

На дрожащих полусогнутых Хаим метнулся к телеге. Покопавшись на дне, он извлёк обёрнутую мешковиной крупповскую лопату, в своё время выменянную им на шмат сала у драпавших немцев. Вернувшись с лопатой, он вопросительно похлопал глазами.

– Начинай, начинай! – великодушно «разрешил» Лесь Богданыч.

Кацнельсон нерешительно начал охлопывать бугорок со всех сторон.

– Да ты подсыпь землицы-то: не видишь, что ли, как края осыпались?

Дрожа всем телом, Кацнельсон попытался зачерпнуть лопатой кусок целины. Но сделать это было не так-то просто: земля была «природного формата», к тому же, основательно уезжена и утоптана.

Федулов усмехнулся.

– Как же это ты умудрился выкопать здесь не одну могилу, а целых две? Да и земля эта совсем не похожа на ту, которая «работает» холмиком! Зато вот та, за кустом – как две капли воды! Как же это так получилось?

Лоб Кацнельсона мгновенно покрылся потом.

– И таблички с надписями – явно домашнего изготовления: что таблички, что надписи… Что, заранее приготовились к смертоубийству? На всякий, так сказать, случай?

Хаим дрожащей рукой попытался отставить в сторону лопату.

– Да нет, ты работай, работай! – неожиданно развеселился Федулов. – Как говорится, бери больше – кидай дальше! Давай, давай, раскидывай этот артефакт!

– Не п-п-понял…

У Кацнельсона от страха уже зуб не попадал на зуб.

– Ну, расчищай площадку – а там, глядишь, и обстановка прояснится!

С побелевшими от ужаса глазами – и вряд ли вследствие совершаемого им «святотатства» – дебитор оперативно исполнил «просьбу» кредитора. Под «могильным холмиком» оказался нетронутый девственный целик, густо поросший многолетней жёсткой травой.

– Что ж ты это, Хаим?

В голосе Федулова ирония смешивалась с укоризной.

– Поленился хотя бы дёрн снять! Думал, и так сойдёт?

Неожиданно Кацнельсон обхватил лопатку обеими руками на манер винтовки с примкнутым штыком – и с угрожающим видом – во всяком случае, ему хотелось думать, что это именно так – двинулся на ювелира. Правда, решимости у него хватило ненадолго – ровно до того момента, пока он не увидел в руке Лесь Богданыча блеснувший воронёной сталью револьвер.

– Ай, как нехорошо, Хаим Соломоныч! – мягко упрекнул Федулов враз обмякшего дебитора. – Так-то ты решил отплатить своему благодетелю? Нехорошо, брат – и недальновидно!

Кацнельсон отбросил лопату в сторону – и рухнул на колени.

– Нет, зачем же?

Голос ювелира был донельзя «приветлив» и даже «участлив».

Не понимая, Кацнельсон старательно пучил глаза. И запрос его не остался без ответа.

– Лопаточку-то подбери – и копай!

Хаим вздрогнул.

– Что к-копать?

Лесь Богданыч с деланным удивлением выгнул брови.

– То есть, «как что»? Могилку, конечно!

– Как-кую м-могилку? К-кому?

– Ну, коль скоро ты поленился для Биберзона – то себе!

– А…

Попытка впадающего в прострацию Хаима «уточнить детали» была пресечена наставленным на него дулом револьвера.

– Копай!

…Когда голова Канцельсона скрылась из поля зрения сидящего в траве ювелира, Лесь Богданыч поднялся и подошёл к краю ямы.

– Ну, вот это – другое дело! – одобрил он результат «самопогребения» Канцельсона. – Можем ведь, если захотим! В смысле, если хорошо попросить. Давай-ка сюда лопату!

Непривычный, как и большинство его соплеменников, к физическому труду, Кацнельсон измученным голосом отозвался из ямы:

– Зачем?

– То есть, «как зачем»?! Ты поработал – теперь я поработаю!

Первый же комок земли, шлёпнувшийся на голову Кацнельсона, исторг из души того истерический вопль:

– Что Вы делаете?

– Как что? Похороняю тебя!

Сгружая на мечущегося в яме Кацнельсона очередную порцию грунта, Лесь Богданыч был само добродушие.