Елена Голуб - Где наша не пропадала! Истории веселые и не очень

– Надо было ей справку такую раньше дать, но нельзя было – не взяли бы ее тогда в такой институт, – объяснила доктор.

Решив не откладывать до следующего дня встречу с тренером, Егор помчался в спортивный комплекс, в зал для занятий физкультурой.

– Вот моя справка, – передал бумажку с печатью тренеру Егор.

– Не твоя, а Веры, – уточнил тренер. – Такого поклонника, как ты, еще поискать нужно. Но ведь она слабенькая, как ты потом с ней жить-то будешь? – спросил тренер, внимательно разглядывая Егора.

– Но кто-то должен о Верочке заботиться, – ответил Егор. – Такая доля мне досталась.

Егор летел к Верочке, чтобы сообщить, что ненавистный ей предмет будет сдан легко, и не придется ей ходить по бревну, а потом падать. О слабых девушках тоже кто-то должен заботиться.

«О, этот Юг, о, эта Ницца!..

О, как их блеск меня тревожит!

Жизнь, как подстреленная птица

Подняться хочет – и не может…»

Федор Тютчев «Лазурь чужих небес».

Развод и тумбочка между кроватями! Так они шутили, когда были молодыми. Сейчас же было не смешно. Таня так и сказала Андрею, что все нажитое за долгие годы брака делим пополам. Он согласился.

Потому что время, проведенное с ней, как будто бы напрочь исчезло. Как будто бы и не было вовсе этих долгих совместных лет. Осталась одна пустота. Вот так накатила вмиг и осталась вместо той злополучной тумбочки. Теперь вроде бы и назад не хотелось и вперед не получалось. Кризис! Короче, какая разница. Развод, так развод.

Таня наколбасила сама себе кофе из старой кофемашины. Та вредничала и не хотела больше выдавать давление в пятнадцать бар, то и дело заплевывая молоком убитую кухню.

Рисунок Марины Крук

– Ну и фиг с вами, вместе взятыми! – огрызнулась женщина. Да, может она и женщина, но в принципе хорошо сохранившаяся. И у нее все еще будет. Там. Впереди. А что? Сколько можно просить ремонт на кухне? Сколько эта желтая стена будет ее раздражать своей наглой яркостью? Еще сочной, но местами потёртой спинками стульев. Возраст требовал что-нибудь посдержанней, постильней и посовременней. Посолидней и постатусней. Говорят же, что наш дом – отражение нашей души. Нашего внутреннего состояния. Вот ее душа и просила перемен.

Таня поглядывала на улицу, пробуя горячий латте, и вместо мечтаний о новой однушке, которую купит после раздела совместного имущества, почему-то вспоминала их первый поцелуй.

Тогда, почти тридцать лет назад, вытянутые студенческие губы были антонимом злобному оскалу клыков щуки, купленной в троллейбусе Андреем за один доллар. Брошенная на снег в порыве страсти, щука с явным презрением оценивала происходящее своим мертвым стеклянным глазом.

Рисунок Марины Крук

В общаге сковородки не водились. Общаги в принципе не рассчитывались на всяких там разных щук. Купленных хоть на какие-то перестроечные купоны или заграничные доллары. Но разве студентишкам, с вытянутыми губами для поцелуя, это было вдомек?

Щука, ловко закрученная спиралькой в захудалой кастрюльке, была приготовлена и благополучно съедена на обшарпанной общаговской кухне.

Обшарпанная кухня… Таня задумалась. А им ведь тогда и дела не было до какого-то там ремонта. Влюбленность заставляла предаваться крайне приятному занятию, при котором мозг вырабатывал адреналин, а сердце билось чаще. Она где-то читала, что поцелуи даже полезны, так как задействуются тридцать мышц лица, что помогает бороться с морщинами. Таня подошла к зеркалу. Морщины противно кривлялись и подстрекали на поцелуи.

Самое главное надо было определиться, с кем целоваться. С мужем однозначно нет. Когда Андрей бросил пить и курить, Таня вдруг обратила внимание на другие его недостатки, одним из которых был чай – самая вредная еда – к нему всегда находились пряники, конфеты и пироженки.

По этому поводу муж отшучивался, типа – опять спешат мои весы. Однако Таню такие шутки не пробивали. Ей нравились мужчины подтянутого телосложения, спортсмены или танцоры. Хотя сама не принадлежала ни к тем, ни к другим.

Ну как, впрочем, обычно бывает в жизни, мы всегда отлично знаем, как нужно работать и выглядеть кому-то.