Питер Мейл - Собачья жизнь

Тем не менее кровать показалась мне довольно привлекательной — как было бы со всяким, кто вынужден спать в корзинке на полу, — и я на нее прыгнул. Сначала меня поразило ощущение непривычной мягкости под лапами — то же самое я почувствовал, когда однажды нечаянно приземлился на Лабрадоршу, — но скоро я освоился, стал передвигаться короткими смешными прыжками и сразу же направился к подушкам.

Они были разложены неправильно — в один аккуратный ряд в изголовье, что, возможно, нравится людям, но совершенно не подходит собакам. Мы, когда спим, любим, чтобы мягкое окружало нас со всех сторон. Возможно, это как-то связано с подсознательным желанием вновь оказаться в материнской утробе, хотя я лично туда нисколько не стремлюсь. Если вы помните, мне пришлось делить это уютное местечко с двенадцатью соседями, и никаких приятных воспоминаний о том времени у меня не сохранилось. Однако инстинкт есть инстинкт, и я довольно быстро соорудил себе из подушек подобие гнезда, забрался в него и уснул сладким сном.

Через какое-то время меня разбудил шум подъехавшей машины и лай двух старушек внизу. Судя по всему, Дирекция налопалась до отвала и вспомнила о нас и о доме.

Вы, возможно, этого не знаете, но людям, живущим с собаками, нравится, чтобы по возвращении домой им устраивали шумную встречу. Так они чувствуют себя нужными и любимыми. И, что существеннее, немного виноватыми из-за того, что оставили своих верных друзей скучать в одиночестве. А чувство вины гонит их на кухню и заставляет расщедриться на внеочередное угощение, которое я считаю просто справедливой компенсацией за злостное пренебрежение своими обязанностями. Короче говоря, в моих же собственных интересах встречать их у самой двери, мотая хвостом, повизгивая от счастья и делая вид, что жизнь без них казалась мне мрачной пустыней. Честно говоря, я бы с удовольствием провалялся в кровати весь день, и только чувство долга заставило меня спуститься вниз и вместе с двумя другими выстроиться у входа для торжественной встречи Дирекции.

Все шло хорошо до тех пор, пока вечером Мадам не понесла в «гостевой люкс» цветы для очередных визитеров, ожидаемых на следующее утро. Она крайне трепетно относится к таким мелочам и способна создать целую проблему даже из того, какую воду поставить на тумбочки: с газом или без. Очень уж ей хочется, чтобы гостям было удобно, и, по моему мнению, именно поэтому они и любят у нас задерживаться. Второй же, наоборот, только и мечтает, чтобы они поскорее убрались, и это лишний раз доказывает, что любой брак строится на компромиссах. Короче, Мадам зашла в гостевую спальню.

Когда сверху донеслись возмущенные крики, я быстренько сложил два и два и сообразил, что она немного расстроилась из-за гнезда на кровати. Я юркнул в свою корзину проворнее, чем крыса в канализацию, и, когда Мадам спустилась в кухню, уже как бы спал невинным сном. Нас ведь тут трое, рассуждал я, и вполне может быть, что на хлеб и воду посадят одну из сук. Я слыхал, что в наши дни судебные ошибки — это самое обычное дело, и от всей души надеялся, что что-то подобное произойдет и в данном случае.

Старательно зажмурившись, я внимательно слушал, как Мадам разоряется по поводу следов на покрывале, испачканных подушек и пары-тройки других совершенно ерундовых дефектов, из-за которых мы не сможем претендовать на титул «Лучший дом месяца».

Когда ее шаги замерли у моей корзины, я рискнул приоткрыть один глаз и обнаружил, что Мадам грозно нависла надо мной и потрясает этим проклятым покрывалом с таким возмущенным видом, точно меня стошнило в ее лучшую шляпку (что и правда однажды случилось, но тогда имелись смягчающие вину обстоятельства). Я попытался принять вид оскорбленной добродетели, но совершенно упустил из виду, что на покрывале остались четкие, грязные следы. Моя лапа была немедленно к ним приложена, и после этого отрицать свою вину уже не имело смысла. Так сказать, пойман с поличным. Передо мной замаячил серьезный приговор. Требовалось срочно принимать защитные меры.

Если я что-нибудь знаю об этой жизни, так это то, что обо всем и всегда можно договориться. Нет такой вины, которую нельзя было бы искупить. Даже если вы сожрали воскресный ланч, разодрали на куски несколько книжек, пооткусывали головы живым курицам или попались на откровенном грабеже, это может сойти вам с рук, если правильно попросить прощения. Так называемые сделки с правосудием позволяли и гораздо худшим преступникам, чем я, избежать кары. Если не верите — почитайте газеты.