Александр Краснов - Грайндхаус-2. Самые убойные рассказы

И вот, в момент, когда судьба предрешена, одна из монахинь, по имени Анастасия, произнесла:

– Не будет вам счастья, поскольку не сможете грех свой отмолить. Не доживёте до старости своей, коли вами дьявол овладел. Не будет счастья детям вашим, коли дети несут грехи отцов своих. Только внуки ваши смогут замолить грех ваш. Обитель наша опустеет, но лишь когда внуки и внучки возродят её, то вернётся к ним счастье.

Через считанные минуты НКВДшники расстреляли монахинь около монастырской стены, а тела сбросили в Волгу. Однако тело Анастасии не утонуло, а поплыло по течению реки, где его взяли жители небольшой деревеньки и похоронили со всеми почестями.

Монастырь разорили и устроили склад. Однако вскоре зловещее пророчество стало сбываться. Люди, которые расстреливали монахинь, уже через 2—3 года сами оказывались под дулами пистолетов. Это были репрессии уже против своих же.

К 1939 году не было в живых уже ни одного палача. Кого-то расстреляли, кто-то сгинул в лагерях на стройках, а кто-то просто умер в камерах, в ожидании неизбежного.

Но и дети не остались в стороне. Началась война, и дети тех, кто был палачами, пошли на фронт. Кто-то погиб, кто-то выжил, но стал инвалидом.

В тоже самое время в опустевшем монастыре складские служащие стали замечать, что ходит среди его стен монахиня, как две капли воды похожая на Анастасию. Сотрудники склада боялись оставаться на ночь, поскольку не хотели встретиться с призраком.

Шло время, менялись десятилетия, однако молва о монахине, которая бродит по ночам не утихала. Подросли уже внуки и внучки тех, кто расстреливал монахинь. Жили они все бедно, не зная счастья, пока до одного из них не дошла информация о злодеяниях, которые совершил его дед.

Найдя и собрав других потомков, решили восстановить обитель. Уже вскоре исчезла старая страна, и появилась новая. Несмотря на все трудности, монастырь был возрождён. За день до освящения тень монахини видели в последний раз.

Молодая девушка Татьяна и её ухажёр Руслан приехали на берег реки на разваливающихся Жигулях Руслана. Молодая парочка, всю жизнь проживавшая в деревне и не видевшая ничего, кроме родного колхоза, любовалась рекой.

– Русланчик.

– Чего?

– Давай потрахаемся.

– А давай.

Через секунду Татьяна сбросила с себя свою одежду, оголив перед своим ухажёром огромные и мягкие сиськи. Руслан же, не долго раздумывая, начал тут же мять одну из них. Его рука всё мяла и мяла женскую плоть, а Танечка получала от этого наслаждение.

– Танечка.

– Да.

– Мне надо поссать.

– Ну блин.

– Я быстро.

– Поторапливайся.

Руслан вышел из автомобиля на речку, где, не долго думая, любуясь прекрасным лунным пейзажем, начал мочиться. Парень был немного раздосадован, что такая горячая сцена секса прервалась по его естественной нужде.

Неожиданно, парень почувствовал, что рядом кто-то есть, и это чьё-то присутствие его очень сильно напрягало, поскольку Руслану было неприятно осознавать, что кто-то неподалёку смотрит на его справление естественной нужды.

Закончив отливать, парень хотел было направиться к машине, как вдруг на него из воды напал двухметровый бугай с топором и одним ударом снёс парню голову в самом буквальном смысле. Голова покатилась по берегу, в то время как из обрубка незамедлительно пошла кровища, забрызгавшая сё вокруг.

Тело стало двигаться в предсмертной агонии и, наконец, рухнуло на берег небольшой речки.

В это самое время Танечка ничего не подозревала и ждала когда же вернётся её возлюбленный ухажёр для продолжения сексуальных утех.

– Русланчик, ну где же ты, я так хочу чтобы ты меня трахнул.

Впрочем, ждать было недолго, поскольку через считанные минуты дверь Жигулей яростно улетела в сторону и внутрь ворвался двухметровый бугай. Танечка закричала, но маньяк одной ручищей прижал её к сиденью, а второй сорвал с неё одежду и отбросил прочь из машины.

Наконец, маньяк разорвал своей рукой в клочья штаны и принялся жёстко насиловать Танечку. Танечка быстро узнала в бугае начальника колхоза, и поэтому перестала сопротивляться.

А между тем, елда начальника соответствовала его размеру, так что засаживал он Танечке по самое не могу. Вперёд. Назад. Вперёд. Назад. Сильнее. Сильнее. Ещё сильнее. А Танечка чувствовала боль. Танечка страдала и кричала от боли, что только ещё сильнее заводило начальника-бугая, который продолжал насиловать свою жертву не останавливаясь.