– Курсант должен ходить в увольнение, – не уставал повторять капитан 3 ранга, – Познакомится курсант в увольнении с девчонкой и у него будет стимул лучше учиться.
Дело в том, что курсантов, имеющих учебную задолженность, в увольнение в субботу не пускали. Так что, Аркадий Алексеевич в отношении отдыха курсантов в увольнении был на их стороне, правда иногда и на него находило “затмение” и командир роты по два часа проверял внешний вид увольняющихся. Повальное нарушение формы одежды происходило зимой, когда была объявлена форма пять в которую входили шинель и зимняя шапка. В общем-то, если курсантская шинель и шапка выглядели довольно-таки прилично, то вот один элемент вызывал у курсантов отвращение. Элементом этим были кальсоны, которые зимой курсанты были обязаны одевать под брюки, дабы не отморозить самое курсантское дорогое. Наиболее сообразительные курсанты для того, чтобы ввести проверяющего в заблуждение обматывали ноги носовыми платками, надевали обрезанные от кальсон нижние части. Если старшину роты этим можно было провести, то, капитан 2 ранга четко определял подделку, заставляя курсанта задрать повыше брючину. Заметив нарушение, командир роты, усмехнувшись и грозя пальцем, заключал:
– Меня не проведешь. Я вашего брата насквозь вижу.
Из строя тут же следовал коллективный ответ:
– Товарищ командир, ну зачем эти кальсоны. На улице тепло, мы не замерзнем. В кальсонах в приличном доме не раздеться.
Командир удивленно вопрошал:
– А вы что же, брюки снимать в приличных домах собрались?
– А что еще делать в приличных домах, – не унимались курсанты.
Далее обычно следовала небольшая, минут на тридцать, лекция о взаимоотношениях мужчин и женщин, плавно переходящая в информацию о международной обстановке и вытекающее из этого требование хорошо учиться и тепло одеваться. Сценарий этот повторялся практически каждое увольнение.
Обнаружив замечание, капитан 3 ранга выгонял из строя увольняющегося и тот шел, яко бы, устранять замечание. На самом же деле курсант прятался и ждал, когда закончится экзекуция. Наконец Аркадий Алексеевич, закончив осмотр, приказывал дежурному вести увольняющихся на проходную. Дежурный по роте, уже изрядно устав от такой длительной проверки, командовал: “Увольняющиеся, равняйся, смирно”. Но поскольку после проверки в строю оказывалось не более двух – трех человек, равняться было некому. Командир роты оглядывал строй и удивленно спрашивал:
– А где увольняющиеся? – совсем забыв, что только что он их всех разогнал, – Что никто в увольнение не хочет идти?
В это время курсанты, выгнанные за нарушения формы одежды, гурьбой окружали командира и выкрикивали свои фамилии. К ним присоединялись и другие курсанты, желающие уволиться на ночь. Аркадий Алексеевич вытаскивал из кармана пачку увольнительных и тут же начинал их выписывать, чем вызывал бурю негодования у старшины роты.
– Товарищ командир! Вы всю воспитательную работу ломаете, – кричал мичман Пруткаускас, – Нельзя их в увольнение отпускать, Вы же сами выгнали из строя нарушителей формы одежды.
Николаевский невозмутимо оправдывался:
– Они все замечания уже устранили. А потом, Пруткаускас, никто нас не поймет, если из роты в сто человек в увольнение пойдут только трое. Скажут, что все задолженность по учебе имеют. Все, – закончив выписывать увольнительные, командовал Аркаша (так любовно его называли подчиненные), – Дежурный ведите народ в увольнение.
Такая картина повторялась от выходных до выходных, все, кроме старшины роты, были довольные, но на втором курсе случилось непоправимое – Николаевского повысили в должности, назначив заместителем начальника первого факультета по строевой части. Рота была в трансе – так прекрасно жили, тем более что мичман Пруткаускас выпустился из училища и уехал к месту службы, так что противостоять командиру роты стало не кому. Старшиной роты назначили своего курсанта, а свой, он и в Африке свой. И вот теперь одна из достопримечательностей второго факультета – Аркадий Алексеевич наводил порядок у ракетчиков.
Свернув на первый факультет, Толя решил узнать – как там их бывший командир поживает, тем более что дежурил земляк с Украины. Дежурного по ракетному факультету Толя нашел быстро, тот пытался выяснить, сколько человек было уволено с первого курса. Дежурный по первому курсу что-то невразумительно объяснял, но понять его было не возможно. Поздоровавшись с земляком, Толя подключился к выяснению количества уволенных первокурсников. Вдвоем они все-таки установили, что в строю на увольнение было 14 человек, но после прихода заместителя начальника факультета капитана 2 ранга Николаевского осталось двое, но потом замначфака выдал еще несколько увольнительных билетов, а выгнанные за нарушение формы одежды, устранив замечания, тоже встали в строй. Но сколько курсантов точно встало в строй и сколько увольнительных было выписано дополнительно, установить не представлялось возможным.
Читать дальше