Олег Синельник - Мандрапапупа, или Тропами падших комет. Криптоапокриф северо-украинской традиции Непонятного

– Что такое эта твоя Кали-юга? – пафосно вопрошал Кот. – Новодворская с ваджрой или донья Соледад, выбившая все витражи в храмах Девы Гваделупской и укравшая все свечи? Да её не существует! Что ты подразумеваешь под этим словом, кроме кала южинских шизоидов? А я скажу, что! Если я вместо того, чтобы заниматься оперативной алхимией каждый вечер, начну у себя в квартире вслух читать Генона, у меня настанет Кали-юга. Если вместо сортира я стану, подобно Адмиралу, мочиться на избранных учеников, у них в головах начнётся Кали-юга. Следовательно, Кали-юга не в клозетах, а в головах! Когда эти геноны кричат «Кали-юга!" – я смеюсь! Клянусь, мне смешно! Это означает, что каждый из них должен взять томик «Кризиса современного мира» и лупить им себя по затылку! И вот, когда они вылупят из себя всякие контринициации и займутся чисткой кармы – прямым своим делом, – Кали-юга исчезнет сама собой!

Я и Стожар подошли ближе, короткими кивками приветствуя оппонентов. Кот налил из своей бутылки в два пластиковых стаканчика и подал нам. Все четверо дружно употребили адское зелье и на несколько секунд воцарилось молчание. Кочерга достал свой любимый «Беломор», закурил и продолжил разговор.

– В одном я охотно с тобой соглашусь, Зелёный. – начал он. – Вся эта мистическая муть – типично женские загоны. Нормальному бродяге не нужна никакая система, перманентно пинающая сапогом под зад. Хотя, если взять тот же совдеп, то до недавнего времени он был, пожалуй, единственным на свете государством-атанором, уникальный герметизм которого позволял вопреки системе проявляться тем силам, которые в других частях так называемого «цивилизованного» мира встречаются лишь в кино.

– Этот, как ты говоришь, герметизм обусловило, помимо политики государства, ещё кое-что. Не будем забывать о весьма приличном, по сравнению с «цивилизованными» антиподами, уровне нравственности и крайне слабой технизации, – сказал Стожар, открывая один из принесённых нами снарядов «Экстры».

– Да, согласен. Взять, например, воздушные или автоперевозки, объём которых был относительно высок лишь в столичных ареалах обитания. О глубинке и говорить нечего – вровень с третьими странами и даже ниже. Отсюда минимальная загрязнённость большей части территорий, низкий уровень освоения загородной среды, отсутствие классического буржуазного пригорода. Деструктивное влияние техногенных факторов сильнее всего сказывалось в крупных очагах промышленного производства. К счастью, их мощность долгое время оставалась недостаточной для того, чтобы негативно влиять на ситуацию в масштабах страны. А подавляющее большинство населённых пунктов по сей день окружает дикая природа. Куча её элементов даже внутри мегаполиса считается нормой.

Дальше. Информационные технологии, как при царе Горохе. Всего три (а чаще два) действующих канала в телевизоре. Ничтожно малое число коротковолновых передатчиков. То есть эфир был, практически, чист. Да что там говорить, когда у нас деревянные счёты и перья с чернильницами всё ещё используют – сейчас, в конце XX-го века! При этом, огромное количество продуктов и вещей делалось исключительно из природных материалов. А вспомните оконные рамы, которые строители не заботились подогнать, чтоб не сквозили или фанерные двери подъездов, которые никто не думал запирать на замок…

– Это-то здесь причём? – удивлённо спросил я.

Присутствующие переглянулись, но мне никто не ответил. Кот пополнил опустевшие стаканчики и принялся внимательно изучать этикетку на бутылке. Гога с озабоченным видом выдирал из пачки сигарету. Кочерга некоторое время провожал взглядом проезжающие машины, затем сказал:

– И добавьте сюда ещё три немаловажных обстоятельства. Во-первых, высокий уровень страха к представителям власти. Одним из положительных следствий чего был, между прочим, почти образцовый порядок на улицах любого населённого пункта, за исключением дней крупных государственных праздников. Во-вторых, относительно лёгкая доступность препаратов с желаемыми спецэффектами. А в-третьих, фактически нулевое влияние на общество служителей аврамических культов. Что я забыл?

– Дешевизна, – подсказал Зелёный.

– Точно! Неприхотливый мог вполне сносно жить, числясь каким-нибудь сторожем и получая стандартный мизер. Поездки, товары первой необходимости, лекарства, книги и так далее – всё это было в разы дешевле, чем нынче. Для пытливого искателя и практика ситуация, близкая к идеальной, – подвёл итог Кочерга.