Дженни Лоусон - Давай притворимся, что этого не было

Однажды, когда мы с Виктором уже несколько лет жили в Хьюстоне, приехали на выходные к моим родителям, и моя мама с гордостью объявила, что в Сан-Анджело открылось «несколько новых кофеен», о которых все судачат. Мы поехали посмотреть, как я думала, на деревенские кофейни в ковбойском стиле, но вместо этого увидели огромный «Старбакс», который казался совершенно неуместным на фоне магазинов, которые ничуть не изменились со времен моего детства.

– Ох, слава богу, – сказал Виктор. – Наконец-то в Техас пришла цивилизация! – воскликнул он.

Меня это напрягало. Не то, что Виктор приравнивал карамельные фраппучино к приходу цивилизации, а то, что это был переломный момент, последняя капля, которая означала, что маленький городок, в который я всегда рассчитывала вернуться, канул в Лету – во всяком случае, в том виде, в котором я его помнила.

Позже, уже ночью, я сидела на пороге и разглядывала те же самые звезды, на которые смотрела в десять лет, мечтая посетить места, которые существовали лишь в моем воображении. Это были места вроде Египта или Франции, но Египта и Франции в представлении ребенка – тут были идеальные пирамиды на фоне теплого песка, Эйфелева башня, а еще нечто, которое люди называют «вином». Это были зрительные образы, мало связанные с настоящими местами, – и это было задолго до того, как я осознала, что география – это не просто красивые картинки и в других странах есть вещи, которые я в детстве не могла себе даже представить. Такие как политические беспорядки, дизентерия и похмелье.

В ту ночь я смотрела на те же самые звезды, и мне уже ничего этого не хотелось. Мне не хотелось ни Египта, ни Франции, ни каких-то других далеких стран.

МНЕ ПРОСТО ХОТЕЛОСЬ ВЕРНУТЬСЯ К ТОЙ ЖИЗНИ, КОТОРАЯ БЫЛА У МЕНЯ В ДЕТСТВЕ, ПРОСТО ПОБЫВАТЬ ТАМ, ПРИКОСНУТЬСЯ К НЕЙ И УБЕДИТЬСЯ, ЧТО ВСЕ ЭТО БЫЛО ПО-НАСТОЯЩЕМУ.

Виктор понимал, что я расстроена, но я не могла описать свое состояние так, чтобы это не звучало нелепо.

– Да пустяки, – сказала я. – Просто… Ты когда-нибудь скучал по месту, которого больше не существует? Месту, которое осталось только у тебя в памяти?

Он раскачивался вместе со мной в тишине на пороге, не зная, что ответить; наконец он обхватил меня рукой за талию и сказал, что все будет хорошо, а потом ушел в дом спать. На следующее утро он обнаружил меня все там же, в том же кресле-качалке, и встревоженно на меня посмотрел. Он ласково спросил:

– А ты готова сегодня ехать домой?

Я молча раскачивалась и впервые в жизни осознала, что это место больше не было моим «домом». «Дом» – это там, где мы живем с Виктором. Это было одновременно и пугающее, и познавательное откровение, и я сделала глубокий вдох, хорошенько подумав, прежде чем ответить.

– Да. Я готова ехать домой.

Я как будто одновременно поздоровалась и попрощалась, и Виктор уставился на бейсбольное поле, которое когда-то было хлопковым полем. Он тихим голосом сказал (словно самому себе), что воспоминания о местах, где мы бывали ранее, кажутся годы спустя куда более радужными, чем все было на самом деле, и я кивнула, удивленная, что он понимает куда больше, чем делал вид. Он был прав, но я не знала, лучше мне от этого или хуже. Что хуже – скучать по месту, которое было когда-то твоим домом, но теперь живет лишь у тебя в воспоминаниях… или же скучать по месту, которого никогда на самом деле не существовало? У меня не было ответа на этот вопрос, так что я просто зашла в дом, чтобы собрать вещи.

Чтобы ехать домой.

• Дорогой Виктор. Это полотенце в ванной было мокрым, а ты оставил его на полу, и это при том, что это последнее чистое полотенце в доме. Я практически уверена, что именно так туберкулез и разносится. Я напишу об этом у себя в блоге на случай, если умру из-за твоей безответственности.

• Дорогой Виктор. В шкафу уже пять месяцев висит целая куча костюмов для химчистки. Ты работаешь дома. Какого хрена, Виктор?

• Дорогой Виктор. Почему вытирать блевотину за котом всегда приходится мне ? Я что, не присутствовала, когда мы тянули жребий по домашним обязанностям? Потому что мне бы хотелось все переиграть. Кроме того, я в курсе, что ты всегда меняешь кошачий лоток, но делаешь ты это только потому, что моя ВМС [21]может в любой момент выпасть, и я могу случайно забеременеть, и потом заразиться этой болезнью беременных, которая разносится кошачьими какашками, и у нас родится ребенок без ручек или ножек. Ты этого хочешь, Виктор? Чтобы у нашего ребенка не было рук? Ты такой эгоист.