Елена Кисель: Герои

Грайи: Этот гадский герой испортил нам глаз! Вернул каким-то косым и близоруким!

Зевс: Зато великий подвиг.

Сфено: Ха, глаз! Этот герой нам сестру испортил! Вместо нее – конь какой-то.

Зевс: Зато подвиг!

Танат: Задолбался косить ливийцев. Кто туда змей напустил?!

Зевс: Э-э-э…

Аид: Между прочим, брат, мог бы и получше экипировать героя на подвиг.

Зевс: ЕЩЕ лучше? Издеваешься? Как?

Аид: Дать ему молнию, гы-гы.

Совершить великий подвиг, а потом еще мотаться по небу с головой Медузы за плечами – это вам не оливки лузгать. Эту нехитрую истину Персей почувствовал на себе и очень скоро: из живота что-то взывало к милосердию, глаза слипались, да и вообще, пережитый стресс – великий подвиг же! – давал себя знать.

Основная загвоздка была в том, что край света не был оборудован гостиницами, тавернами и постоянными дворами. А потому, оказавшись во владениях титана Атланта, Персей очень обрадовался.

Ибо владения были буржуинскими, с пышными садами и большими стадами, что намекало на приятный отдых.

Хозяин, впрочем, тоже был типичный буржуин и охранял свои владения куда как рьяно. Особенно он трясся над яблоней с золотыми яблочками. Картина «титан Атлант над фруктом чахнет» осложнялась еще и тем, что правдолюбивая Фемида выдала титану предсказание: мол, бойся, Атлант, бойся, придет к тебе однажды сын Зевса, да и обнесет твой сад и утащит твои золотые яблочки. Опасаясь подлого разбоя, Атлант обнес свой сад сам. Забором. С которого, видимо, потом брали проект для Великой Китайской Стены. Потом посадил под забором огнедышащего дракона. Но сердце чуткого садовника таки стучало неспокойно.

Можно представить, что это самое сердце вытворило, когда к титану в дом на крылышках впорхнул дружелюбный и ничего не подозревающий Персей и первым делом выдал:

– Приветик! Я – сын Зевса, не пустишь ли меня к себе на отдых и покушать?

В сердце каждого садовладельца живет тайный сторож Митрич с двустволкой. Он древнее титанов. Этот зловредный дух как раз и проснулся в сердце у Атланта, так что сын Япета и брат Прометея принялся, потрясая кулаками, вопить:

– У-у, фулюганы, лазют тут, яблоки тырют! У-у, пшел вон, а то уши оборву! У-у, у меня тут лук, солью заряженный, – (короткое замыкание в мозгу: солью?! а, плевать). – Дракона спущу, ремнем отшлепаю, брысь отседа!!!

Ошеломленный Персей заикнулся было о том, что вот, великий подвиг… Медуза… на что получил в ответ, что титан и не такую брехню слыхивал, и вообще, у титана внук – Гермес, так что на враки уже пару столетий иммунитет.

После чего дух садовника с двустволкой возобладал, и Атлант твердо решил выкинуть Персея из своего дома кверху тормашками.

Персей, некормленый, невыспанный и злой, из дома-то вышел сам. А вот уже потом разошелся не на шутку – мол, сыновей Громовержца и великих героев гнать?! А подарочка за такую ласку не хочешь, дядя?!

И вытащил из сумки голову Медузы Горгоны с отчаянно выпученными глазами.

Титан, конечно, отвернуться не успел и закаменел на славу, так, что уперся даже в небо на веки вечные.

Персей плюнул, из чистого благородства не стал покушаться на хозяйские яблоки и убрел искать другое место для отдыха, бормоча при этом, что, оказывается, голова Горгоны – ужасно нужная в хозяйстве вещь…

После такой аналитической выкладки его точно ждали великие дела.

Античный форум:

Зевс: Я что-то не понял! Гермес, ты же мне отчитывался, что заставил деда принять небесный свод на плечи?

Гермес: Ну, да.

Зевс: А он – ходит, машет руками, еще в доме сидит. И Персей теперь заставил принять его на плечи небо.

Гермес: Ага ж.

Зевс: Но он сейчас уже окаменел.

Гермес: Так точно, ага.

Мойры: Да ну, как же, он потом с Гераклом только так трепаться будет!

Зевс: Да как это понимать?!

Гермес:Ты еще не слышал, что аэдыпро тебя сочиняют)

К тому времени, как Персей на своих аэросандалиях домахал до Эфиопии, ему уже не хотелось не то что яблок – в принципе ничего. Правда, подлетая к царству Кефея герой малость взбодрился при виде интересной картины: «А что это там на скале такое черненькое белеется? О, оно еще и плачет! О, так оно еще и девушка? Это я удачно зашел…»

Правда, аэды выдают какие-то варианты, что Персей чуть не принял девушку за прекрасную статую из белого мрамора, но, наверное, врут. Из мрамора – может быть, но вот белого – очень вряд ли, потому что девушка, на минуточку, была коренной эфиопкой. А именно – дочкой самого царя Кефея Андромедой. И болталась она на скале совсем не от праздности душевной. И даже не потому, что прогневала богов. И даже не (по примеру Прометея) для того, чтобы ей клевали печень. То есть, гнев кое-кого правда имел место, но речь шла уже совсем не об одном органе…